Николай Шипилов. Феномен Александра Лукашенко(Часть I) / 4.02.2007


http://sluchayniyprezident.narod.ru

Издательство: ЛИМБУС ПРЕСС, ИЗДАТЕЛЬСТВО2004 г.

ISBN: 5-8370-0116-6

Твердый , 237 стр.

Формат: 60x90


СЛУЧАЙНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ (Часть I)

Павел Шеремет, Светлана Калинкина

Часть II

Метастазы сталинской деспотии

Книжка интересная, читается легко, но очень грустная. На каждой странице бесконечная череда вопросов: почему? Почему так случилось, что из сталинской неволи – кровавой и бесчеловечной – народ Беларуси угодил в неволю нового царька. И снова произвол и ложь поскакали по многострадальной белорусской земле. По той земле, народ которой достоин покоя и благоденствия после вековых безмерных страданий.

Да, кардинальные исторические повороты выплескивают на поверхность бурлящей реки времени немало пены. Так было всегда и везде после смут, революций и контрреволюций. Вот только насыщенность исторической шпаной была разной. Но беда этой срединной европейской страны заключена в том, что тенденции неизбежного самоочищения пока не вырисовывается.

Видимо, метастазы раковой опухоли сталинской деспотии поразили эту страну сильнее, чем другие части союзной империи.

Но что меня особенно тревожит? Это до дрожи знакомое поведение элиты советской выучки, которая вмиг забыла уроки недавнего прошлого и вновь готова не только служить, но и прислуживать. Все логично. Безнаказанность за прошлое рождает безнаказанность за настоящее.

Вот почему мне не кажется точной название книги «Случайный президент». Ничего тут случайного нет. Правитель Беларуси – законное дитя советской системы.

Александр Н. Яковлев, Академик РАН.

Светлана и Павел – смелые люди. Они произнесли вслух то, о чем многие бояться даже подумать. Считаю, что уже давно пора раскрыть людям глаза на президента Беларуси. Там – в Беларуси и, что особенно важно,  здесь -- в России. Всем, кто ратует за создание российско-белорусского союза нужно очень серьезно задуматься: о том, с кем мы намерены объединяться. Нужно понять, что братский белорусский народ – одно, а Лукашенко – совсем другое.

«Случайный президент» - это приговор и диагноз, который вынесли Александру Лукашенко авторы этой книги. Согласен – только случайностью или нелепой ошибкой истории можно объяснить появление диктатора во главе страны, народ которой прекрасно знает, что такое диктатура. Причем, этот диктатор «белорусского масштаба» пришел к власти благодаря тому, что в Беларуси была принята действительно демократическая Конституция и проведены демократические выборы. Пожалуй, это даже не ошибка, а настоящая насмешка истории.

Добавлю, что Светлана Калинкина и Павел Шеремет написали полезную книгу. Нам действительно был очень необходим такой откровенный, серьезный, честный и, одновременно, эмоциональный рассказ о последнем диктаторе Европы.

Борис Немцов, лидер Союза Правых Сил (Россия)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Известно, если история повторяется, то уже в виде фарса. Только смеяться от этого не хочется. В ХХ веке в СССР  был Сталин. Пережили: признали зло и осудили. И вот на исходе того же века, на той же территории появляется человек, которого называют «последним диктатором Европы». По иронии судьбы родиной нового европейского диктатора стала страна, народ которой традиционно считается мирным и дружелюбным. Страна, где не было и не могло быть межнациональных конфликтов. Государство, у которого нет геополитических рычагов давления на внешний мир, в конце концов, у элиты которого не было традиций абсолютной власти. Александр Лукашенко был избран президентом Беларуси на демократических выборах в стране с демократической Конституцией, но стал тем, кем стал. Как это произошло? Почему это стало возможно? Кто помог ему и кто пытался помешать? Как становятся диктаторами и бывает ли «цивилизованная диктатура»? Ответы на эти вопросы мы и попытались дать в этой книге. Здесь нет ни одного выдуманного факта, здесь каждое слово подтверждено документами или свидетельствами очевидцев. Мы специально не рассказываем обо всех громких фактах из жизни и деятельности первого белорусского президента. Мы приводим только те, которые помогут понять суть этого человека и смысл логику действий.

Белорусские грабли,

или

Как человек с улицы может стать президентом страны?

Александр Лукашенко – дитя смуты, продукт социально-политических потрясений. Мальчик из деревни с простенькой биографией. Горбачевская перестройка с ее призывами к демократии, инициативе низов, творчеству масс и гласности, потом развал Советского Союза и появление новых национальных элит, -- все это давало Саше Лукашенко шанс. Впрочем, ему давался такой же шанс, как и миллионам других. Более того, у этих самых «других» стартовые возможности были и получше, и понадежнее. В 1994 году, когда в Белорусси состоялись первые президентские выборы, невозможно было представить, с какого дна, из какой грязи политическая волна вынесла на поверхность человека по фамилии Лукашенко.

Шутка о том, что Александр Лукашенко больше двух лет нигде не работал, а потому даже если и станет президентом, то ненадолго, родилась не на пустом месте. Его «охоту к перемене мест» подтверждает даже официальная биография:

Родился 30 августа 1954 года.

В 1971-1975гг. -- учился на историческом факультете Могилевского педагогического института. Специальность по образованию – учитель истории и обществоведения. Работал учителем, был секретарем комитета комсомола школы в г.Шклов.

В 1975г. был призван в армию. Служил в погранвойсках.

В 1975-1977гг. – инструктор политотдела войсковой части 2187 Западного пограничного округа (г.Брест).

1977-1978гг. – секретарь комитета комсомола горпищеторга, инструктор Октябрьского райисполкома г.Могилева.

1978-1980гг. – ответственный секретарь районной организации общества «Знание» в г.Шклов.

1980-1982гг. - заместитель командира танковой роты войсковой части 04104 по политчасти (Могилевская область).

1982-1983гг. – заместитель председателя колхоза «Ударник», Шкловский район.

1983-1985гг. – заместитель директора Шкловского комбината строительных материалов.

1985-1987гг. – секретарь парткома колхоза имени Ленина, Шкловский район.

1987-1994гг. – директор совхоза «Городец», Шкловский район.

1994 и до настоящего времени – президент Республики Беларусь.

Женат. Супруга – Галина Родионовна Лукашенко (в девичестве Желнерович). Имеет двоих сыновей.

«Что касается моего детства, -- уточнял позднее белорусский президент в одном из интервью, -- то я родился в селе, был вторым ребенком.  Первый умер в два года – это была огромная трагедия. Потом пути моих родителей разошлись. Отца я не помню, мать меня воспитывала одна. Пятидесятые годы – это страшная была нужда,, тяжелые времена. Я помню, какая была борьба на селе. Кто был сильнее, тот выживал, у кого были здоровые мужики и отцы, тем было легче. Мне досталось от этой жизни, но я не жалею – я всему научился. Даже успел закончить музыкальную школу по классу баяна. Неплохо пел, стихи писал. Словом, был первый парень на селе. Где какие компании, свадьбы – без меня не обходилось… Поступил на исторический факультет, отлично его закончил, потом экономический факультет нашей Академии, стал экономистом. Я очень хотел работать на селе, мечтал сделать что-то доброе людям…»

Эта выверенная, сильно отредактированная версия - для публики. Правда, позже претерпит изменения и она, и Александр Лукашенко уже не будет упоминать, что был вторым ребенком в семье. Он и вторым? Первый и только первый! Первый ребенок, первый парень на селе, первый президент… .  Если Лукашенко играет в хоккей, то под номером один, участвует в лыжной эстафете - его команда неизменно приходит первой. Он искренне радуется, что обошел на дистанции чемпионов. А то, что, они томятся в ожидании, когда же он их догонит и перегонит, то это «происки журналистов». «Нячэсных», разумеется. Которые, кстати, и раскопали, откуда у белорусского президента столь болезненное стремление к лидерству.

х х х

В разные годы Александр Лукашенко указывал разные места своего рождения, но вырос и закончил школу он в деревне Александрия Шкловского района Могилевской области. В соседней деревне Большой Межник, что в десяти минутах ходьбы от Александрии до сих пор живет Елена Федоровна Желнерович --  теща белорусского президента. До выхода на заслуженный отдых она много лет проработала завучем в Александрийской школе. Школа эта знаменита тем, что в ней создан музей Александра Лукашенко. Над дверями плакат: «Знай свой край!»

«Вот на стене фотография, доказывающая, что Александр Григорьевич в 1978-79 учебном году работал здесь в качестве учителя истории. Этот факт, кстати, практически нигде не упоминается», – рассказывает заведующая музеем, преподаватель начальных классов Наталья Емельянова. И действительно, по официальной биографии  Лукашенко в это время работал ответственным секретарем Шкловской районной организации Всесоюзного общества «Знание». На самом деле попал он в «Знание» значительно позже.

После окончания пединститута, куда Лукашенко поступил в 1971 году, он  проработал в школе города Шклова всего три месяца, а затем был призван на срочную службу. Уволившись в запас в ноябре 1976-го, за короткий срок успел сменить несколько мест работы, чтобы в августе 80-го снова надеть погоны. Говорят, не ради должности замполита роты, а по семейным обстоятельствам он тогда оставил молодую жену с ребенком на руках. Но кто знает?…

Наталья Емельянова в свободное от уроков время работает над подробной биографией Александра Лукашенко.

-- По Александру Григорьевичу документы предоставляли его теща и его мама. Екатерина Трофимовна Лукашенко только несколько лет назад уехала жить куда-то ближе к столице. Да и у Елены Федоровны Желнерович тоже было много информации. Некоторые фотографии президент сам нам передал, хотя и не лично…  Только портрет с автографом мы получили из рук в руки -- 2 сентября 2001 года, когда он сюда приезжал.

-- А родословная президента у вас есть?

-- Я работаю над биографией, но пока говорить об этом рано… Знаете, когда спрашиваешь людей, одни говорят одно, другие – другое.

Если бы Наталья Емельянова, составляющая биографию первого президента, обратилась за консультацией к бывшему первому секретарю Могилевского обкома партии, а позже -- первому министру сельского хозяйства в правительстве Лукашенко Василию Леонову, то он помог бы восполнить и еще один пробел. В своей автобиографической книге «Работа над ошибками» Леонов обнародовал  копию удостоверения личности Александра Григорьевича Лукашенко, согласно которому данный лысоватый человек в 1983-1985 годах работал в должности заместителя директора КСМиИ учреждения УЖ 15-17, то есть в колонии. В официальной биографии на это время приходится работа заместителем директора Шкловского комбината строительных материалов. Странное несоответствие документа и официальной биографии. И так практически по каждому этапу его жизненного пути – реальные данные серьезно отличаются от официальных.

…В школьном музее есть альбом со старыми фотографиями Лукашенко. Вот Саша Лукашенко и Галя Желнерович (ныне – Галина Родионовна Лукашенко) – старшеклассники. Говорят, дружба завязалась после того, как дочка завуча и учившийся на год старше Лукашенко сыграли на новогоднем празднике Деда Мороза и Снегурочку. «Она славная девочка была. Училась очень хорошо. И он подружился с ней, особенно их дружба завязалась в художественной самодеятельности», -- вспоминает классный руководитель Лукашенко Татьяна Ивановна. Художественная самодеятельность, спорт, увлечение историей, девушка – дочка завуча. Мальчик жаждал славы и общественного признания. Он хотел выбиться в люди и искал наиболее верный путь. «В учебе он не выделялся на фоне других учеников. Обычный средний ученик. Но упорный был. У него этого упорства даже слишком много было. Если, что он задумал сделать, все», -- говорит Татьяна Ивановна.

«А вот дом, в который переехала его мать из холупки, когда он стал президентом», – показывает Наталья Емельяновна на одну из фотографий. Есть в музее и фото этой самой «холупки». Но его не показывают. Мол, неудобно, посмотрит народ на эту развалюху и задумается: что за президент такой, если родительский дом не мог отремонтировать. Дом деда -- Трофима Лукашенко – долго стоял в Александрии. Даже после того, как внук Александр переместился жить в официальную столичную резиденцию, это «историческое здание» сохранялось. Более того, именно в нем жила мама главы государства. Затем устыдились, построили для нее дом в Минске, неподалеку от сына. Дом деда, в котором, собственно, и вырос будущий президент, снесли. Классный руководитель президента, кстати, считает, что дом деда Трофима не надо было рушить: «Надо было именно в этом доме сделать музей Александра Григорьевича». Но что сделано – то сделано. На месте «родового гнезда» Лукашенко долго была мусорная яма. Недавно, правда, место очистили и поставили резную беседку. От дома мы все-таки вернемся к родне.

Фотография мамы Лукашенко тоже висит в музее. Рядом -- биография, написанная по воспоминаниям самой Екатерины Трофимовны. «Лукашенко Екатерина Трофимовна родилась в 1924 г., выросла в многодетной семье (6 детей) без отца на хуторе. Окончила четыре класса Александрийской школы. Рано начала работать. На железной дороге работала с 1944-го до 1949 г., затем трудилась на стройке, на льнозаводе в городе Орша. В 1957 году вернулась в Александрию, где работала до 1979 г. дояркой. После ухода на пенсию продолжала работать до 1983 г..   За трудовую деятельность награждена грамотами и дипломами. Является ветераном труда».

Если верить биографии, написанной Екатериной Трофимовной Лукашенко, то получается, что первые три года мальчик рос без матери. И, как уверяют односельчане, без отца. Версии об отце первого президента Белорусси можно разделить на три группы, в зависимости от предполагаемой национальности биологического отца президента. Так, Александр Щербак, земляк и бывший соратник Александра Григорьевича, склоняется к «цыганской» версии. Он «из достоверных источников» знает, что стояла неподалеку от дома Екатерины Лукашенко кузница цыгана Рыгора. Дальше -- понятно.

Другая версия менее романтична. Якобы, работая на Оршанском льнокомбинате ленточницей, Екатерина Трофимовна познакомилась с женатым (почему-то в нынешней интерпретации одноглазым) мужчиной, который возил на телеге очёс с этого же предприятия. Был он по национальности еврей и звали его Гирша…

Две эти истории весьма популярны среди оппозиции. Поскольку передаются они из уст в уста, то само собой модифицируются и приобретают все новые и новые яркие подробности. Однако Мария Кульпинова, которая принимала роды, рассказала, что записи рождения 50-х годов в Копысьском ФАПе пропали еще при СССР. Но она слышала, будто отец Лукашенко все же белорус, работал где-то в лесничестве и был «хорошим, трудолюбивым» человеком. По материнской линии у президента осталось немало вполне достоверных родственников. Екатерина была одной из шести детей хуторянина Трофима Лукашенко. Детей звали Вера, Анна, Мария, Екатерина, Агриппина (впрочем, имя пятой сестры называют разное) и Федор. В Александрии сейчас осталась жить только Анна Трофимовна.

…За частично обновленным плотным забором меж фруктовых деревьев --  маленький, выкрашенный в синий цвет домик. Стоит он особняком, на левой стороне железнодорожного переезда, недалеко от кладбища. Хозяйка -- Анна Трофимовна (теперь у нее фамилия Максимова) -- рассказывает, что похоронила мужа, детей у нее нет и одиночество скрашивает дворняга Тузик, на которого можно прикрикнуть,  да кошка Мурка, которую приятно погреть на коленях. Помнит ли племянника Сашу? «Как же не помнить, когда я его на руках у себя вырастила».

По словам тети президента, Александр Григорьевич не может помнить ни своего деда, ни свою бабушку: Трофим Лукашенко умер в 1939 году, а его жена – в 1955-м. Анна и Катя жили в отцовском доме. Потом Анна Трофимовна вышла замуж. Но все равно жили большой семьей, ведь вместе с Сашей рос и сын третьей сестры -- Марии. Звали мальчишку Василий. Сама Мария уехала в Казахстан, на целину, а Васю оставила сестрам. Так что Василий и Александр выросли вместе, да, видно, дружбы особой между ними не было. Вася, по сведениям Анны Трофимовны, сейчас живет где-то в Москве. И будто бы забрал к себе мать. Но точно о судьбе сестры и племянника Анна Трофимовна ничего не знает.

Деревня Александрия – это место, где что ни человек – то свои воспоминания о нынешнем главе белорусского государства. Дворов тут осталось десятка два, и только один дом кирпичный. Поселок считается вымирающим. Живут здесь преимущественно пенсионеры. Как-то года три назад перед Рождеством сюда приезжал и президент. Привез детишкам подарки, прошелся по родной улице,  поговорил со стариками и уехал. Об этом факте, как о самом ярком за последнее время, не перестают вспоминать. Тем более что после приезда главного земляка власти обещали проложить хоть какую-то дорогу. Дорогу так и не проложили, правда, появился новый мостик. Теперь местные жители гадают, выдержит он весенний разлив или нет. «Мы чем не довольны, что до магазина далеко. Хоть бы какая--нибудь машина к нам приехала, хотя бы хлеб привезли людям. Передайте там, может колодец у нас сделают, наконец», -- просят местные жители.

В общем, это место не для туристов, хотя летом здесь очень красиво.

Красиво летом и в Шклове – еще одном населенном пункте, связанном с жизнью Лукашенко. Отсюда он, сменив около десяти мест работы, начал свой крестовый поход во власть.

-- На курсах офицеров запаса на базе ДОСААФ нам представили молодого лектора из Шкловского райисполкома, который рассказывал о политической ситуации. В те времена Югославия вела политику не в том русле, как было нужно блоку соцстран. И Лукашенко своей пламенной речью мне очень понравился, я загорелся, задал вопрос: «Александр Григорьевич, почему  вы допускаете, что Югославия ведет себя немного так сказать не совсем?» А он жестко ответил: «Мы найдем меры, мы поставим  Тито на место». Ответил так, будто на него вся надежда.  Это была наша первая встреча, которая оставила очень сильное впечатление об этом человеке.

Впрочем, в начале 90-х подули ветры перемен, и в ораторском искусстве Александр Лукашенко упражнялся уже во время депутатских гонок и, еженедельно, в Шкловской бане. И подсчитывал проигрыши.

Первые выборы Лукашенко проиграл в 1988 году, за место в Верховном Совете СССР. Проиграл Вячеславу Кебичу, с котором второй раз столкнулся через шесть лет на первых президентских выборах.

Затем были выборы председателя Шкловского райисполкома. И бывший соратник Лукашенко -- Александр Щербак -- уверен, что, если бы не «раздолбайство» ближайшего друга «батьки» Владимира Коноплева (ныне вице-спикер Палаты представителей парламента), победа навыборах в Шклове была возможна и сегодня страна могла иметь другого президента.

Рассказывает Александр Щербак -- редактор незарегистрированной газеты «Шкловские новости».

-- С Лукашенко я познакомился в 1989 году, когда работал в Шкловском райкоме партии, в орготделе. Он как председатель совхоза «Городец» часто заходил к нам по делам. Так и сошлись. Как-то онговорит: «Моисеевич, давай поборемся за кресло депутата Верховного Совета...»  Нас было четверо: я, Лукашенко, Снегов и Коноплев. И мы решили бороться. Для начала – за должность предрайисполкома. Разделили список депутатов на левых и правых (левые были наши), посчитали и выяснили, что для победы нам нехватает одного голоса. «Голос» мы нашли -- директора мебельной фабрики, но он учился заочно в Смоленском институте. Коноплева обязали поехать и доставить его на сессию. А Володя не поехал. И Лукашенко прогорел. Я тогда даже плакал от обиды. А сейчас думаю: стань тогда Лукашенко председателем исполкома, завяз бы он в шкловском «болоте» по сей день.

Был у Лукашенко и третий проигрыш, который он пережил достаточно болезненно - проиграл… в шкловской бане, где состоялись неформальные выборы президента бани. Лидером единодушно признали Анатолия Грачева – водителя пожарной машины.

Впрочем, банные посиделки, продолжавшиеся в ресторане или на берегу Днепра, сослужили будущему главе белорусского государства добрую службу. Здесь у районной элиты он снискал славу «просвещенного директора», решительно обнажавшего пороки действительности и готового выступить не только против Тито, но и всего районного руководства.

-- Мы считали себя самыми умными людьми этого маленького городка, -- вспоминает Александр Грудина. – Естественно, когда Лукашенко стал выдвигаться в депутаты, мы все были на его стороне. Он ведь тогда был демократом, первым стал высказываться против райкома партии, был убежденным сторонником независимости Беларуси. Я никогда не забуду дискуссию в бане, когда Лукашенко всем заявил: «В парламенте только два умных человека -- я (то есть он) и Зенон Станиславович Позняк (лидер Белорусского народного фронта)».

Выборы в Верховный Совет Белорусси -- еще один любопытный и, возможно, самый важный эпизод президентской биографии. Ведь эта победа обеспечила ему общенациональную известность и доступ к СМИ.

Как уже говорилось, костяк команды Лукашенко составляли три человека:  Владимир Коноплев, бывший милиционер и работник спецшколы,  уже покойный Владимир Снегов, возглавлявший районный профсоюз сельхозработников и Александр Щербак, в то время райкомовский работник. Собирались они либо у кого-нибудь дома, либо в колхозе имени Ленина, поскольку его председатель Малиновский также поддерживал коллегу. Если верить Александру Щербаку, то уже тогда у Лукашенко проскальзывала мысль о президентском кресле, хотя, напомним, до введения этого поста в Белорусси пройдет еще целых четыре года.

Вспоминает Александр Щербак:    

-- Мы отдыхали у Коноплева дома, говорили на разные темы. Естественно, присутствовала и жена Володи -- Алла. Женщина она не только красивая, но и умная. И вот в какой-то момент Лукашенко, тогда еще даже не депутат, неожиданно сказал: «Вот увидишь, Алла, я еще стану президентом Беларуси». На что Алла ответила: «Саша, ну какой из тебя президент, ты же  неотесанный мужлан». «А я отешусь, и ты мне в этом поможешь». И ведь действительно отесался. Хотя победили мы тогда на выборах исключительно на противоречиях партийной системы, по сути, -- на популизме.

Покопавшись в портфеле, Александр Моисеевич извлек старые исписанные листки. «В наши обязанности входило записывать слова и выражения, которые негативно воспринимались в зале во время его выступлений». Например: «бабы злые, с вилами бягуць» хорошо звучало в колхозе, но не воспринималось в городе. И, надо признать, Лукашенко очень быстро усвоил, что, где и как надо говорить».

х х х

Победа на выборах в Верховный Совет БССР в 1990 году –большая победа Лукашенко. Надо заметить, что за депутатский мандат он боролся с Евсеем Корнеевым -- человеком, который будучи заместителем председателя Могилевского облисполкома всячески помогал совхозу «Городец», поддерживая молодого директора. Лукашенко просили: «Уступи Корнееву – человек немолодой, много сделал для тебя». Не уступил. Напротив, костерил «бюрократа Корнеева» в хвост и в гриву.

Официальные биографы изъяли из биографии белорусского президента и еще один эпизод -- скандальную историю, связанную с заведением в отношении его уголовного дела.

Дело номер 147 было возбуждено Шкловским районным отделом внутренних дел 25 октября 1989 года. Основанием послужило обращение в милицию механизатора совхоза «Городец» Владимира Бандуркова. В своем заявлении Бандурков указал, что 22 октября 1989 года директор совхоза Александр Лукашенко его избил. По словам потерпевшего,  Лукашенко подъехал к нему в деревню Кривель и стал ругать… После ударил Бандуркова по лицу. Тот упал. Лукашенко бил и лежачего. «Когда я начал подниматься, то встать на ногу было невозможно», – уточнил в своем заявлении Бандурков. 

Показания тракториста тогда подтвердили три свидетеля. Некто гражданин Подольский, один из свидетелей, объяснил следователю примерно следующее: «22 октября… мне помогал Бандурков. После работы мы выпили две бутылки вина «Агдам» и сидели на лавочке. Когда стемнело, к нам подъехал на УАЗе Лукашенко А.Г. и стал ругать нас. Затем ударил Бандуркова кулаком в лицо, а когда тот упал и стал подниматься, то ударил его ногой по ноге».

Спустя несколько дней в Шкловский РОВД было подано еще одно заявление --  механизатора Ивана Богунова, в котором он просил найти управу на директора. Но на дворе был 90-й год -- расцвет перестройки и гласности. И Лукашенко пошел ва-банк. Он и его соратники сумели обернуть ситуацию в свою пользу. «Смотрите, люди дорогие, -- агитировали его сторонники, -- как принципиальному независимому кандидату райкомовские мафиози палки в колеса втыкают». В общем, Александр Лукашенко без особых осложнений получил мандат народного депутата Верховного Совета БССР.

А что же уголовное дело? А оно было преспокойно прекращено, причем на таких основаниях, что нынешней Беларуси и не снились. «Прокуратурой Могилевской области срок следствия по данному уголовному делу не продлен на том основании, что не было получено согласие Городецкого сельсовета на привлечение Лукашенко к уголовной ответственности и данное решение не отменено районным Советом. Учитывая вышеизложенное, а также то, что срок следствия по данному уголовному делу истек, а привлечь к уголовной ответственности Лукашенко А.Г. без согласия Верховного Совета БССР невозможно, руководствуясь ст.5 прим. УПК БССР, суд постановил: уголовное дело по факту превышения власти…производством прекратить». 

Был состав преступления в действиях Александра Лукашенко или не был, бил он механизаторов или не бил, сломал он трактористу ногу или нет, клеветали на него или говорили правду, – все это уже не имело юридического значения. Дело было прекращено, а спустя какое-то время прекратил свое существование и Советский Союз. И в появившемся на карте мира новом государстве Александр Лукашенко был уже не подозреваемым в рукоприкладстве директором, а председателем Временной комиссии парламента по борьбе с коррупцией. И первым, на кого Александр Лукашенко навесил ярлык «коррупционера», оказался … начальник Шкловского РОВД Анатолий Якимцов. Депутат Лукашенко при каждом удобном и не очень случае вспоминал подполковника Якимцова, обвиняя последнего в самовольном захвате участка земли себе под дачу, а также в том, что милицейский начальник заставлял вкалывать на этом участке «батраков» – заключенных, содержащихся при местной комендатуре. Трижды различные следователи по особо важным делам возбуждали под давлением неугомонного депутата уголовные дела в отношении Якимцова и трижды прекращали их за отсутствием состава преступления.

В Верховном Совете депутат из Шклова проявлял повышенную активность.  Поскольку в проправительственные фракции вход ему был закрыт, он попытался прибиться к Белорусскому народному фронту, да, на беду, все руководящие посты во фракции БНФ оказались заняты. А Лукашенко хотелось руководить. Так он и бегал между коммунистами и демократами. Вошел в комиссию по разработке белорусской Конституции, но обычно появлялся к концу дня с банкой самогона и забирал друзей-депутатов «отдохнуть».

 В своих интервью любит рассказывать, будто только он  проголосовал против ратификации Беловежских соглашений, но это, мягко говоря, неправда. Он среди еще нескольких депутатов на всякий случай, у всего лишь клонился от голосования, но в то же время принял личное участие в торжественной процедуре внесения в зал заседаний парламента символа суверенной Беларуси – бело-красно-белого флага. Флага, который он через четыре года отменит. Подолгу выстаивал у микрофона, требуя слова по любому поводу.

Беларусь начального постсоветского периода представляла собой образец двоевластия. Рычаги реального управления находились у премьера Вячеслава Кебича, формальная власть – у председателя Верховного Совета Станислава Шушкевича. Оба ревностно следили за телодвижениями друг друга. Кебич был своим среди директорского корпуса и номенклатурных кругов, Шушкевича поддерживала интеллигенция  и Запад. Понятно, что в этом соперничестве кто-то должен был уступить. И тут вспомнили о Лукашенко: а не доверить ли этому горлопану комиссию по расследованию коррупции в высших эшелонах власти.

--Что же мне теперь делать?- спросил он у меня после назначения, -- вспоминал Виктор Гончар, его бывший приятель, убитый впоследствии пресловутым «эскадроном смерти».

-- Я ему говорю, а ты, Саша, ударь по ним, поверни орудия против тех, кто тебя назначил. 

Эффект был таким, как если бы ребенку дали в руки гранату -- Лукашенко просто взорвал страну. Он кричал о том, что чиновники проворовались, стали миллионерами, обзавелись домами на Гаваях, утверждал, что все заводы разворованы, а оружие распродано… Фактов, правда, не было.

Кто-то из окружения Кебича подсунул Лукашенко документы о том, что Станислав Шушкевич воспользовался служебным положением и приобрел стройматериалы для своей дачи. Вот, собственно, и все.  Между тем, Шушкевич, построивший скромную дачу своими руками, обиделся и подал в отставку. Отставку с благодарностью приняли. В прессе это потом назвали «отставкой за ящик гвоздей».

Осознав, что в Беларуси он остался единственным правителем,  Кебич захотел большего – стать президентом. Работа над новой  Конституцией, дающей такую возможность, заметно активизировалась.   Однако, Кебич не учел того, что речи «главного белорусского борца с коррупцией» -- человека, которого как болванчика использовали в своей игре -- легли на благодатную почву. Ведь народ, уровень жизни которого после распада Советского Союза резко ухудшился, требовал наказать виновных в своих бедах. Кебич как раз и был олицетворением этой власти. В Беларуси старая советская номенклатура сумела удержать ситуацию под контролем во время падения советской империи. Здесь не было демократической революции или националистического бунта. Оставшиеся в своих креслах чиновники близко не подпускали к себе новых белорусских политиков, которые хотели власти и денег. И «политическая молодежь» использовала народное возмущение и Лукашенко как таран, чтобы взять власть в свои руки.

 Первоначально в тексте белорусской Конституции содержался пункт, по которому президентом страны можно было стать лишь достигнув сорока лет. Лукашенко же на тот момент исполнилось «всего» 38 – он оказался непроходным. И тогда группа депутатов, «из молодых волков», подняла в парламенте дебош,  вынудив проголосовать за поправку, позволяющую  баллотироваться на пост президента после 35 лет.

х х х

Народ Лукашенко обожал. Свой парень, из низов, отважен, не оглядываясь, воюет с номенклатурой. Его предвыборные митинги собирали тысячи людей. Он мог говорить часами, на любые темы, любил, где надо, – пустить слезу … Люди тянулись к нему, пытались дотронуться, подносили детей.  Это напоминало массовый психоз, секрет которого был предельно прост: он умел говорить с народом на понятном ему языке. Когда его обвинили, что во время полета депутатской делегации из Пекина в Минск, он  в самолете украл у стюардессы сумку с вещами, Лукашенко  не  растерялся. «Вот они говорят, что в сумке был фен. Все ложь! Зачем мне фен, я же лысый». Но и сумка же была чужая. 

Или Вячеслав Кебич хвастал, что только его личная дружба с российским премьером Виктором Черномырдиным гарантирует стране дешевый газ, Александр Григорьевич тоже нашел, что ответить. «Видишь ли, Вячеслав Францевич, ты сейчас не к месту говоришь. Надо было зимой выборы устраивать, а летом пугать людей холодом неактуально – все уехали на огороды».

Выборы проходили на фоне активного обсуждения возможности объединении России и Беларуси. Лукашенко понимал, что у Кебича появился козырь, который может стать решающим в этой игре. Он тоже всеми силами рвался в Москву, чтобы предстать пред очи российского руководства и доказать свои самые союзнические намерения. С помощью агрария Николая Харитонова Лукашенко, наконец, прорывается в Государственную думу. «Предлагаю трем парламентам, я имею в виду и братский украинский, немедленно создать депутатские группы для проведения переговоров о выработке механизма объединения братских республик. Надеюсь, что это поддержат президент и правительство России. Ушло время разрушения, пришло время созидания. Собраться нужно обязательно и сделать это в Беловежской пуще, в Вискулях. Это будет символично… Разумеется, это будет не воссоздание Советского Союза, не превращение Беларуси и Украины в какие-то губернии, а ответственный и судьбоносный шаг на пути восстановления нормальной жизни». Это был бальзам на свежие раны.

В Беларуси он был более осторожен в высказываниях, хотя активно эксплуатировал ностальгию по Советскому Союзу. «Необходимо провести референдум -- то ли быть независимой, то ли состоять в конфедерации, то ли в федерации», -- говорил Лукашенко. И это нравилось всем: и левым, и правым, и тем, кто лелеял надежду на восстановление СССР, и тем, кто хотел жить в суверенной стране.

Впрочем, за два дня до выборов, когда президентское кресло было уже совсем близко, для себя Лукашенко определился. В интервью радио «Свобода» он послал привет московским союзникам, однозначно заявив, что атрибуты суверенитета для него святы. Более того, -- что у него нет никакого «беловежского синдрома», ему не за что оправдываться  и он совершенно свободен в выборе политики в отношении восточного соседа.

Эта тактика, опробованная еще в 1994 году, по сути, станет основой всех дальнейших отношений с Россией: красивые слова, союз, дружба. Он активно эксплуатирует имперский комплекс российской элиты и зарабатывает на этом большие деньги. В случае каких-либо претензия: «Я  президент суверенной страны, руки прочь!»

Май 1994 года. По данным Центра исследований будущего, наиболее авторитетного на тот момент независимого социологического центра, рейтинги кандидатов выглядят так: Кебич и Лукашенко – по 19,7%, Шушкевич – 7,1%, лидер Белорусского народного фронта Позняк – 4%, лидер коммунистов Новиков – 5,6%, лидер аграриев Дубко – 1%.

23 июня, в первом туре президентских выборов картина уже иная: Лукашенко – 44,82%, Кебич – 17,53%, Позняк – 12,82%. Остальные кандидаты набрали менее 10% голосов.

Итак, выскочивший, как черт из табакерки, директор заурядного совхоза из Могилевщины Александр Лукашенко вышел во второй тур президентских выборов вместе с оплотом белорусской номенклатуры -- Вячеславом Кебичем. Для Лукашенко это означало победу. Победитель появился перед журналистами в элегантном костюме явно с чужого плеча. Со многими журналистами независимых газет  здоровался за руку, а вот представителей государственных СМИ старался не замечать. Говорил недолго, но в очередной раз не упустил возможность потоптаться на костях павшего правительства Кебича.

-- Итоги первого тура выборов расцениваю как вотум недоверия правительству и местной бюрократической власти. Теперь цензура в прессе будет отменена, будет отменена и монополия государства в СМИ. Я призываю вас определиться, кому служите - клике или народу. Обещаю, гражданской войны, не будет. Кто станет воевать с всенародно избранным президентом? 70 проворовавшихся чиновников? Так у них уже чемоданы упакованы и билеты куплены в сторону Гималаев. Сейчас главное, чтобы заработали заводы. Директорам уже сказано: если к 1 января 1995 года не восстановят производство,  все будут уволены. Я намерен пригласить к себе ряд министров, попрошу их обеспечить уборочную топливом …

-- Александр Григорьевич, а кто возглавит кабинет министров?

-- Проблем с кандидатурами не будет --  это вам не доярку на ферму найти. Спасибо.

Лукашенко встал, вслед за ним поднялась группа поддержки: Титенков –распорядитель по хозяйственным вопросам, Леонид Синицын – глава выборного штаба, Виктор Шейман – выступавший в роли оруженосца…

х х х

10 июля 1994 года. Второй тур выборов. За Лукашенко проголосовало 80,35% пришедших на выборы избирателей.

Кебич пал. 12 июля 1994 года его правительство приняло заявление: «В связи с избранием Президента Республики Беларусь и в соответствии с действующим законодательством признать необходимой отставку Совета Министров».   В большом зале Национального пресс-центра, где Лукашенко ждали на первую официальную пресс-конференци, он появился к двум часам дня. Суров. Строг. По всему видно – вошел в роль. Теперь, добившись заветной цели, сообщил присутствующим, что буквально до последнего дня не представлял всей тяжести обрушившихся на него проблем. «При том, что склады завалены зерном, хлеба на прилавках может не оказаться - у хлебопекарных предприятий нет денег. Кризис, крах. У меня завтра состоится разговор с Ельциным, без России мы, наверное, не вытянем». (Разговор, действительно, состоялся, но российская помощь, как сообщали СМИ, была поставлена в зависимость от неприкосновенности личности Вячеслава Кебича).

О России, руководство которой решило сменить коней на переправе и смирилось с поражением Кебича и победой «еще большего друга российского народа», было сказано так: «Я за то, чтобы пройти до конца весь этап переговоров с Россией, в том числе по объединению денежных систем. Договоримся – буду рад, не договоримся – поймите правильно». Это был намек.

Частному бизнесу, уставшему бороться с командой Кебича и поставившему на Лукашенко, было заявлено: «Вы из меня выбивать реформы, лицензии и квоты не будете. Я сделаю так, что если вы меня будете меня топить, то утонете сами». Лукашенко уже угрожал.

х х х

Диковинное для Беларуси слово  «инаугурация» -- поначалу не могли выговорить ни дикторы национального телевидения, ни сам виновник торжества. Тем не менее, церемония состоялась. Однако, праздник был омрачен. Неприятным сюрпризом стало, мягко говоря, небольшое количество делегаций, приехавших поздравить первого президента и относительно невысокий уровень их представительства. Два руководителя парламента – из Польши и Литвы, три вице-премьера – из России, Грузии и Молдовы. Даже ближайшие соседи – латыши и украинцы – сочли этот повод не слишком значительным для специальной депутации. От российского руководства приветствие огласил Александр Шохин. Говорил красиво, но обтекаемо, с намеком: «Пакет договоренностей для нас был непростым шагом, и едва ли разумно останавливаться на распутье. Определенность должна быть достигнута в самое ближайшее время».

Лукашенко этот намек не понравился. О чем он думал в этот момент, взлетевший с самых низов к вершине политического Олимпа, -- никто не знает. Он не для того так истово рвался к власти, чтобы с кем-то ею делиться. Вечером был прием по случаю инаугурации. По Минску до сих пор о нем ходят легенды.

-- Что это было?! «Новые белорусы»… из колхоза. Съезжались, как на сельскую свадьбу. Дамы -- с бабетами, джентльмены – костюм, галстук и босоножки…   Паноптикум!

С тех пор многим в Беларуси стыдно, неудобно, неприятно слушать отзывы посторонних наблюдателей о «белорусском политическом бомонде». Хотя эти персонажи, как говорят в Беларуси, теперь «вылюднели», носят и дорогие галстуки, и дорогие пиджаки. Но комплекс собственной неполноценности дорогой булавкой не прикроешь. Или неадекватное чувство собственной значимости. Судите, как хотите.

Александр Лукашенко. Интервью газете «Совершенно секретно».

«Это был 87-й год. Горбачев был тогда на волне, все, что он говорил, было правдой, появилась отдушина, свобода, люди могли не только говорить, но и что-то делать. Давайте будем честными – все мы в какой-то степени дети Горбачева… С него все начинались – и я, и Ельцин! Горбачев тогда часто собирал совещания, и вот на одно такое совещание я был направлен руководством компартии Беларуси… Он очень жестко вел его. Меня на трибуне терзал 13 минут (! – Прим. Авт.) вопросами так, что я вышел и выжал свой пиджак, настолько он был насквозь мокрый, но Горбачеву запомнилось, что я вступил с ним в полемику.

Я всегда воевал против власти, против дури ее. И поэтому моя жизнь много раз висела на волоске… Вскоре состоялось еще  одно совещание – обсуждалась программа Явлинского «500 дней». И угробил эту программу … Лукашенко. Сейчас-то мы понимаем, что за 500 дней можно что-то сделать, но не реформировать экономику в тех размерах, как это предлагал Явлинский. Но тогда шел разговор на президентском совете, что в принципе надо принимать эту программу. Горбачев написал мне записку, попросил выступить. Ну и дерни меня за язык… Я заявил, что за пятьсот дней не экономику великой страны можно реформировать, а в лучшем случае один колхоз. И привел неотразимые аргументы. Горбачев сказал: раз так, то нам торопиться не надо. Кстати, Явлинский не любит Лукашенко с тех пор…»

Надо ли говорить, что ни Горбачев, ни Явлинский в то время не могли даже вспомнить «великого деятеля» по фамилии Лукашенко, который возомнил о себе, будто сыграл судьбоносную роль в истории великой державы. Но с чем спорить? Ну, был такой человек на каком-то всесоюзном совещании по вопросам АПК, может, и выступал с какой-нибудь репликой. В архиве российского Первого канала даже есть кассета с записью этого совещания. На трибуне молодой человек странного вида, красный как рак запинаясь что-то хрипит об аренде на селе и глупо хихикает, когда Михаил Горбачев небрежно бросает в его адрес незначительную реплику. Оказывается, он стоят у истоков реформ! И ведь многие во все это верят.

Президент из урны,

или

Как становятся диктаторами?

Главной интригой первых дней белорусского президента стало то, кому он доверит высокие государственные посты. Профессиональной команды у него не было, зато хватало стоящей на подхвате всякого рода молодых карьеристов – от комсомольцев до чернорубашечников из РНЕ.

Леонид Синицын – строитель, начальник стройтреста в Могилеве. Как депутат ничем ярким себя не проявил. С Лукашенко сошелся из соображений землячества. «Оба мы не местные…»

Виктор Шейман. Военный, прошел Афганистан, политрук. Последнее место работы – брестский военный гарнизон. На пальцах одной руки можно пересчитать случаи, когда Шейман подходил к парламентскому микрофону. Просто панически боялся публичных выступлений. До того, как прибиться к Лукашенко, он был фигурой тихой и незаметной.

Иван Титенков. Первый секретарь Краснопольского райкома партии Могилевской области. Балагур и заводила. С Лукашенко был знаком давно: «С Сашей много выпили на всяких там партхозактивах».

Дмитрий Булахов. Следователь могилевской прокуратуры. Красавец, любимец женщин, карьерист. Булахов активно стремился к популяризации собственной фигуры, но номенклатурное большинство в парламенте молодость считало серьезным недостатком. По этой причине Булахов и оказался среди таких же молодых, но рвущихся к власти.

Виктор Гончар. Юрист, чрезвычайно амбициозный, самая «неорганичная» фигура в окружении Лукашенко. В отличие от всех остальных, хорошо образован, интеллигентен. За что и был нелюбим коллегами по парламенту.

В общем, серьезной команды, за которой стояли бы структуры и политические силы, у Лукашенко не было. Зато у него было много инициативных помощников. Покровительство молодому политику оказывали и спецслужбы: на него работал заместитель председателя КГБ Валерий Кез и группа подчиненных ему офицеров, по зову сердца пришел к Лукашенко подполковник КГБ, преподаватель минской школы КГБ, отказавшийся от высоких постов в российской системе ФСБ Урал Латыпов…

Со временем эти люди покинули команду президента. Стойко держатся при Лукашенко лишь Виктор Шейман, обвиняемый оппозицией  в организации политических убийств,  и Урал Латыпов – фигура настолько многоплановая, насколько и неоднозначная. Латыпов со скромной должности президентского помощника сумел вырасти до министра иностранных дел, вице-премьера, главы Совета безопасности, наконец, -- главы Администрации президента. Именно его чаще всего имеют в виду, подразумевая пресловутую руку Москвы, управляющую неуравновешенным белорусским лидером. Латыпова считают едва ли не резидентом российской разведки.

Если же возвращаться в 1994 год, то никто из тех, кто реально помог депутату из провинции стать президентом страны,  и не захотел высоких постов. Как покажет время, всех этих людей ждала нелегкая судьба.

Должность премьер-министра была предложена председателю правления «Белагропромбанка» Михаилу Чигирю. До этого он никак не был замечен в политике. Но кредиты «Белагропромбанка», выданные некоторым фирмам во время выборов, странным образом перекочевали к Ивану Титенкову. Денег было не много. Титенков тщательно отсчитывал каждую купюру. Жадничал. И тем не менее новая власть своего благодетеля не забыла.

«Профессиональный финансист-экономист, взрослый человек, опытный, работающий в тяжелейшей сфере – Агропромышленный банк. Вы знаете, что это за банк, там особенно не накрутишь и не настрижешь купонов», -- говорил Лукашенко, представляя премьера.

Все изменилось в 1996 году, когда Александр Лукашенко надумал провести референдум по изменению Конституции и продлению собственных полномочий. Чигирь тогда в знак протеста подал в отставку. В отношении Чигиря было возбуждено уголовное дело. Он провел в тюрьме несколько месяцев. Был арестован и осужден к 8 годам лишения свободы младший сын экс-премьера – Александр. Судебное преследование семьи Михаила Чигиря продолжается до сих пор, из-за чего старший сын вынужден был покинуть страну и перебраться в Германию. И никто теперь даже не вспоминает, как Лукашенко убеждал страну в честности Чигиря. Не помнит об этом и сам президент.

Должность вице-премьера по социальным вопросам досталась Виктору Гончару.  «Талантливый, умный, дай бог ему еще стойкости, достоин места вице-премьера по высшей справедливости, поскольку мы не всегда были справедливы к этому человеку», -- убеждал Лукашенко.

Но Виктор Гончар пробыл на посту вице-премьера лишь несколько месяцев. Гончар стал одним из самых ярких представителей белорусской оппозиции, причем, в отличие от остальных, он документировал «прегрешения» президента, методично и целенаправленно собирая материал для импичмента. В 1999 году Виктора Гончара похитили и, по данным независимых источников, убили боевики секретного отряда, связанного с высокопоставленными белорусскими чиновниками… «Что мне было про него рассказывать, если он три раза был у меня в хате. Лукашенко разговаривал со мной и говорил, что не будет ничего дороже, чем Витя. Руки целовал и лицо», -- рассказывает несчастная мать Виктора Гончара, вспоминая как приезжал в гости белорусский президент.

 «Крупный реформатор белорусской экономики» глава избирательного штаба проигравшего кандидата Вячеслава Кебича -- Михаил Мясникович, тот самый, которого Лукашенко обещал посадить первым, также получил пост вице-премьера. Оставить в правительстве Мясниковича – это был в высшей степени мудрый поступок. И справедливый. Сейчас мало у кого остались сомнения, что в период выборов Мясникович служил двум господам.

 Несмотря на публичные обещания, данные в КГБ, самого Мясниковича Лукашенко трогать так и не рискнул. Удары наносились по близким к нему людям: большинство были либо лишены своих постов, либо арестованы; рычаги контроля над многими сферами бизнеса, которые Мясникович держал в своих руках, у него под разными предлогами отобрали. Михаил Владимирович терпел все унижения. Затаился. Вероятно, руководствуясь правилом, что предавший однажды будет предавать вновь и вновь. Несколько раз в его окружении обсуждались слухи о том, что Мясникович вот-вот возглавит «номенклатурную фронду». Но этого так и не случилось. «Хороший хозяйственник», начинавший свою карьеру в спецкомбинате по похоронным услугам, Мясникович, поработав вице-премьером, главой президентской администрации, потом будто в издевку был назначен президентом Национальной академии наук. Никто из истинных академиков ничего против этого даже не смог возразить.

«Первым заходом» состоялись и назначения ключевых министров – МВД, КГБ, Минобороны. Ни один из них долго на посту не продержался. Министр внутренних дел Юрий Захаренко, которого Лукашенко представлял как «человека честного, порядочного, молодого и способного», исчез при столь же странных обстоятельствах, как и Виктор Гончар. Оппозиция, некоторые представители прокуратуры и КГБ, отдельные люди из президентского окружения напрямую обвинили Лукашенко в причастности к этим исчезновениям. Однако следствие по этим делам было приостановлено. Прокуратура ни Гончара, ни Захаренко уже не ищет. «Тысячи людей пропадают, ничего вопиющего в этом нет», – парирует президент на все обвинения.

Иван Титенков поначалу тоже получил высокий пост – управляющего делами президента. И славно на этом посту потрудился. Однако в борьбе за влияние на первое лицо кто-то из особо приближенных неизменно вынужден уступить. Долгое время Шейман и Титенков оставались равновеликими. Они знали «тайну Лиозно», когда произошло знаменитое покушение на кандидата в президенты Александра Лукашенко. Он потом так и объяснял: Титенков и Шейман вместе со мной рисковали жизнью, поэтому я им доверяю самые ответственные посты при президенте. Однако в 1999 году Шейман добился отставки управляющего делами. Сейчас Иван Иванович живет в Москве. Признает, что ему неоднократно  предлагали вернуться в Минск. Но возвращаться не торопится. Боится.

Леонид Синицын сразу после выборов возглавил Администрацию президента Белорусси, затем был понижен в должности до вице-премьера. Отставка случилась в июле 1996 года. В 2001 году Синицын пытался выставить свою кандидатуру на президентских выборах, однако бывший друг и соратник «срезал» его уже на стадии регистрации. Синицу повезло еще, что оставили в живых.

Самый перспективный в команде Лукашенко -- Дмитрий Булахов – оказался и самым первым пострадавшим. Булахов мечтал о посте председателя Конституционного суда, и Лукашенко сыграл с ним в «доброго дядю». Кандидатура Булахова была представлена парламенту, но так как президент особо не настаивал, депутаты назначение Булахова не поддержали. «Извини, Дима, -- сказал Лукашенко Булахову. – Я сделал все, что мог».  Аналитики долго искали глубинный смысл, причины столь откровенного «кидалова». Но скорее всего, никаких хитрых комбинаций не было: «первый парень на деревне» просто не потерпел конкурента…

Наконец, чтобы больше не возвращаться, расставим точки над “i” в упоминавшейся истории о «покушении на Лукашенко», которое на первом этапе его карьеры было определяющим в кадровой политике. До сих пор из досье в досье, из статьи в статью кочует столь «героический» факт биографии первого белорусского президента, призванный проиллюстрировать накал борьбы, при котором Лукашенко получил власть. На самом деле, скорее всего, в ходе избирательной кампании Лукашенко осуществил рекламный трюк, дабы привлечь еще большее внимание к своей персоне. Цитируем документ:

«Следственным экспериментом, проведенным 17.06.94 старшим следователем по особо важным делам следственного отдела КГБ РБ Таргонским В.М. с участием главного эксперта НКЦ МВД РБ Самца А.Г. установлено, что обстрел автомашины «Мерседес», в которой ехали народные депутаты Лукашенко А.Г. и другие, из салона обгонявшей их автомашины при условиях, изложенных свидетелями Титенковым И.И. и Шейманов В.В., невозможен. Прокурор по надзору за исполнением закона о национальной безопасности, старший советник юстиции Г.И. Миксюк».

Иван Титенков, кстати, уже после отставки утверждал, что в Лиозно они с Лукашенко в машине были только вдвоем. Шейман, надо полагать, находился в автомобиле, из которого стреляли… Этот эпизод упоминается нами только в качестве предостережения: Александр Лукашенко давно овладел широким набором предвыборных трюков и может переиграть любого соперника.

Но вернемся к окружению главы белорусского государства.

Вопреки ожиданиям, Лукашенко не сразу начал кадровую чистку, и большинство министров правительства Кебича сохранили за собой свои посты. Другое дело, что очень скоро стало ясно: работать с президентом – неблагодарный труд.

Под видом борьбы с жуликами и ворами в Беларуси началась экспроприация собственности: 52 престижных здания в центре Минска были отобраны у их хозяев и переданы Управлению делами президента. Многие предприятия, преобразованные в акционерные общества, вновь стали государственными… Под контроль новой команды были взяты банки и средства массовой информации: в банках просто пересчитали уставные капиталы так, чтобы контрольный пакет оказался в руках государства, а в СМИ сменили практически всех главных редакторов.

В каком-то смысле Лукашенко помогло то, что он не знал правил игры и не хотел их знать. Для него уже тогда не существовало законов. Ни юридических, ни экономических. Так, когда ему пришло в голову, что цены в минских магазинах слишком высоки,  правительству тут же был дан приказ: «Цены -- назад!»  Клич народу, естественно, пришелся по душе, но очень скоро из магазинов исчезли многие продукты питания. Люди не забыли многочасовых очередей в 1996 году за сыром или маслом. Тогда правительство было брошено на решение «продовольственной проблемы», а президент начал общение с народом по национальному телевидению. «Возьмусь за яйца – масло пропало», -- сокрушался он. На следующий день эти речи цитировала половина Беларуси.

Но речами, как известно, сыт не будешь. Первыми взбунтовались рабочие минского метрополитена. Протестуя против резкого падения оплаты труда и постоянных задержек  с выплатой денег, они объявили забастовку. 17 августа 1995 года впервые  в Минске поезда не вышли на линию и опять же впервые на на всем постсоветском пространстве неполитическая акция была подавлена силой, с помощью внутренних войск и спецназа. Руководителей забастовочного комитета арестовали, бастующих переместили из здания метрополитена в фильтрационный лагерь, зачинщиков судили, а тех, кто их поддерживал,  уволили с работы. Всех! Власть не остановило даже то, что управлять поездами в минском метро стало просто некому. Роль штрейкбрехеров на время, пока переучивали машинистов пригородных электричек, выполнили машинисты из России.

К концу 1995 года президент Беларуси созрел для великих свершений, о чем и заявил немецкой газете «Хандельсблат»:

«В свое время Германия была поднята из руин благодаря очень жесткой власти. И не все только плохое связано в Германии с известным Адольфом Гитлером. Вспомните его власть в Германии. Немецкий порядок формировался веками. При Гитлере это формирование достигло наивысшей точки. Это то, что соответствует нашему пониманию президентской республики и роли в ней президента. Я подчеркиваю, что не может быть в одном человеке все черное или все белое. Есть и положительное. Гитлер сформировал мощную Германию благодаря сильной президентской власти. Германия поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг лидера. Сегодня мы переживаем такой же период времени, когда нужна консолидация вокруг одного человека или группы людей, чтобы выжить, выстоять, подняться на ноги. Поэтому на этом этапе определяющее, ведущее, я бы сказал, значение будет иметь глава государства -- президент...»

Лукашенко говорил совершенно серьезно, но в республике-партизанке, где во время войны с гитлеровской Германией погиб каждый четвертый, столь чудовищными заявлениями возмутилась лишь горстка интеллектуалов. Остальные? Остальные считали: ну, заговорился человек, не подумал, хотел сделать приятное немецкому журналисту и немецким читателям.

А Лукашенко говорил совершенно серьезно.

х х х

Столько всего наворочено, столько копий сломлено, столько растоптано судеб и карьер, но в историю период правления первого белорусского президента войдет как время болезненного, гипертрофированного, нецивилизованного становления президентской республики.

Уже к концу 1994 года началось жесткое противостояние с парламентом: депутаты приняли закон о Верховном Совете, подписать который президент отказался. Тогда, невзирая на возражения главы государства, депутаты приняли закон конституционным большинством голосов, то-есть вне зависимости от желаний президента закон должен был вступить в силу. Не вступил. Более того, Лукашенко заявил о намерении провести республиканский референдум и испросить у народа право распускать Верховный Совет. А помимо этого – о возвращении стране советской символики и экономической интеграции с Россией.

Однако, Беларусь того времени и сегодня – это две, по сути, разные страны: тогда референдум мог назначить только парламент. Началось голосование. Власть давила, убеждала, шантажировала депутатов. Но предложение президента депутаты не поддержали: необходимое количество голосов набрал лишь «российский» вопрос.

Лукашенко был взбешен. Он заявил, что возьмет на себя ответственность за проведение референдума, объявил, что готов взять на себя ответственность  распустить парламент.

В знак протеста подал в отставку вице-премьер, юрист по образованию, Виктор Гончар, а часть оппозиционных депутатов объявила голодовку прямо в зале заседаний.

В ночь с 11 на 12 апреля началось маски-шоу с применением силы: под  предлогом того, что в комендантскую службу Дома правительства якобы поступило сообщение о заминировании здания, бойцам спецподразделений было приказано «эвакуировать» 19 голодающих депутатов. Депутатов избили. Александр Лукашенко признал, что команду выдворить депутатов из зала заседаний парламента дал он и лично следил за тем, чтобы никто никого и пальцем не тронули. Следы избиений, тем не менее, скрыть не удалось. Депутатов избивали, выбрасывали из зала, а операцию снимали на видеокамеру.  Запись видели глава президентской администрации Синицын и премьер-министр Чигирь, поразились жестокости спецназовцев, и обратиили внимание на то, что с балкона зала за погромом наблюдает очень знакомый человек. Неужели - Он? Хотели было сделать копию, но - от греха подальше, передали пленку Виктору Шейману – верному оруженосцу президента. И, все-таки, прокуратура возбудила уголовное дело. Позже старший следователь республиканской прокуратуры Яков Бролишс, которому было поручено это дело, в интервью журналистам рассказал:

«Конечно, я обратился к депутатам, которых выдворили, или, как писала другая сторона, «эвакуировали»… Освидетельствовали всех, зафиксировали наличие повреждений… Мы работали-работали и никак не могли выйти на тех людей, которые присутствовали в зале и принимали участие в выдворении группы депутатов. Но потом все-таки получили такую информацию – официальную, не сплетни, -- что в выдворении депутатов принимали участие люди из внутренних войск. Тогдашний главнокомандующий Аголец (позже он стал министром внутренних дел) все это официально подтвердил. Мы их допросили. Конечно, они отрицали, что избивали кого-то, говорили, что выводили под руки. Но одно дело под руки вести, другое – бить дубинками по ребрам, по лицу. Провести какое-либо опознание в отношении людей, которые участвовали в «эвакуации», было невозможно.  Они были в камуфляже и масках – лиц не видно, одни затылки да и те в касках. То есть опознать никого нельзя…

По делу было установлено, что два эксперта-криминалиста из подразделений МВД снимали все происходившее на видео. Они это подтвердили и сообщили, что пленка отдана представителю Администрации президента. Мы официально обратились туда с запросом. Сначала получали уклончивые ответы, но в конце концов нам выдали пленку – уже на студийной кассете. Запись оказалась в виде смонтированных эпизодов и только до того момента, когда приступили к выдворению депутатов. На все попытки добыть оригиналы кассет мы получали недвусмысленный ответ: нет, все, что было, уже отдано… Если бы я видел пленку, тогда мы бы в суд пошли с этим делом. Но поскольку пленки нет, некоторые группы (можно так назвать), которые участвовали в выдворении, не были установлены. Хотя, конечно, неофициальные сведения мы получили.

В прокуратуре республики тогда, по крайней мере в некоторой степени, защищали законность и порядок. А где-то наверху, видимо, считали, что мы должны тут же схватить этих оппозиционных депутатов и посадить их в тюрьму, обвинив их в том, что они причинили друг другу эти повреждения и избили  милиционеров».

 …14 мая 1995 года референдум состоялся. Народ вновь поддержал своего любимца. По всем вопросам Лукашенко получил «за» и добился права распускать парламент.

 Тем временем в стране назревал новый конфликт.  В 1995 году Конституционный суд целиком или частично отменил 18 президентских указов - из-за их несоответствия главному закону государства.  Лукашенко издает незаконное распоряжение о безусловном исполнении отмененных указов, скромно уточняя – «до внесения изменений в законодательство». Изменения готовились глобальные.

8 августа 1996 года Лукашенко официально обратился в парламент с предложением провести еще один референдум, на этот раз о внесении изменений в Конституцию.

В ответ руководители семи политических партий приняли обращение к гражданам Беларуси «Об общественно-политической и социально-экономической ситуации в стране» и предложили депутатам приступить к сбору подписей о начале процедуры импичмента президенту. Президиум Верховного Совета принимает специальное обращение к мировому сообществу.

«Сегодня в Республике Беларусь под видом проведения референдума идет захват власти и устанавливается откровенная диктатура… В центре Европы осуществляется чудовищный эксперимент массированного воздействия на сознание и подсознание людей монополизированными А.Г.Лукашенко средствами массовой информации. Граждане республики лишены возможности сделать объективный и осмысленный выбор. По существу референдум превращается в фарс… Мы обращаемся к мировому сообществу, главам государств, руководителям парламентов оказать политическую и моральную поддержку парламенту и народу, пережившему за последнее столетие множество трагедий, потерявшему в мировых войнах миллионы своих сыновей и дочерей. Мы вправе рассчитывать на то, что в Беларуси, в центре Европы, не возникнет диктаторский режим, направленный на ликвидацию института парламентаризма и демократии».

31 августа государственные газеты публикуют президентский вариант изменений Конституции. По нему Верховный Совет преобразуется в Национальное собрание, состоящее из Палаты представителей и Совета Республики. Импичмент президенту можно объявить только в случае государственной измены, причем для этого необходимо согласие трех четвертей сената. Конституционный суд переходит под полный контроль президента. Президент получает право назначать генерального прокурора, судей, половину членов Конституционного суда и его председателя, треть членов верхней палаты Национального собрания и так далее… Президент может распустить и сенат, и Палату представителей по различным основаниям, например, за выражение вотума недоверия правительству... Отсчет пятилетних полномочий Лукашенко начинается по новому – с 1996 года, то есть президентский срок продлевается на два года…

Верховный Совет готовит альтернативный проект Конституции, которым институт президентства упраздняется вообще, а Беларусь становится парламентской республикой.

Тем временем между ветвями власти не утихают споры по поводу того, какой силой будут обладать итоги референдума. Наконец, Конституционный суд признает, что референдум по столь серьезным вопросам не может носить обязательный характер – только консультативный. Власть делает вид,будто вообще не знает ни о каком решении высшего суда страны.

9 ноября 1996 года начинается предварительное голосование по вопросам референдума, а 15 ноября – новый скандал: глава государства отстраняет от должности руководителя Центризбиркома Виктора Гончара

Конституционный суд признает решение Лукашенко незаконным, но  тот не обращает на него никакого внимания: солдаты внутренних войск и офицеры из охраны президента выдворяют Гончара из Центризбиркома.

Предварительное голосование по варианту президентской Конституции идет полным ходом.  Ни у кого уже нет сомнений, что попраны все правовые нормы и Конституционный суд Беларуси начинает процедуру отставки главы государства.

В Минске в это время проходили многотысячные манифестации оппозиции, одна из которых закончилась серьезными столкновениями с милицией. Впервые за несколько лет на главную площадь Минска – площадь Независимости, выводят спецназ. На ключевых объектах столицы появилась бронетехника. Город напоминает военный лагерь. Депутаты ночуют в здании парламента, которое оцеплено милицией и спецназом.  Они боятся уйти из парламента, понимая, что вернуться обратно им уже не позволят.

Из Москвы в Минск срочно вылетели «миротворцы»: Черномырдин, Строев, Селезнев. Начался торг. Долгая переговорная ночь. К утру выяснилось, что президент согласился с консультативным характером референдума, а депутаты отозвали из Конституционного суда свои подписи об импичменте. Виктор Степанович Черномырдин лично засвидетельствовал, что будет так и никак иначе. Но…

Референдум состоялся. Проект «конституции по-Лукашенко» чудом не дотянул до знаменитых сталинских 99,8%. В тех условиях, в которых проходило голосование, впрочем, могло быть и 199%. Поскромничали. Итоги референдума были признаны обязательными. Произошедшее политологи назвали «государственным переворотом». С тех пор в Европе Лукашенко считают нелегитимным президентом, и после 1996 года у него не было ни одного официального европейского визита (за исключением поездки в Югославию к Слободану Милошевичу). Зато Россия не высказала никаких сомнений по поводу полномочий и правомочности г-на Лукашенко.

Сейчас в Белорусси готовят третий референдум - о возможности третьего президентского срока.

…Напомним, известный ефрейтор Адольф Шикльгрубер  пять раз триумфально выигрывал референдумы. Но обижался, когда его называли диктатором.

х х х

Теперь обратимся к некоторым технологическим подробностям государственного переворота в Беларуси. 8 августа, в день обнародования Лукашенко инициативы по проведению референдума, облисполкомы получили директиву,  предписывавшую собирать всю информацию о людях, включенных в состав комиссий по проведению референдума. Вот некоторые вопросы, интересовавшие президентскую администрацию: каковы отношения председателей комиссий с райисполкомом и как относятся члены комиссий и их председатели к политике президента? Было также рекомендовано изучить настроения людей в партиях и проанализировать ситуацию на ряде крупных предприятиях - пользуется ли руководитель авторитетом, как относится к политике президента? По всей властной  вертикали вводилась новая штатная единица – заместитель председателя исполкома по вопросам идеологии.  По аналогии с райкомами КПСС  были созданы специальные подразделения по обработке информации и оперативному реагированию на все «болячки». То-есть, студентам надо обещать повышение стипендии, чернобыльцам – льготы, пенсионерам – высокие пенсии, рабочим – работу. Обещания частично подкреплялись финансами. (После референдума эта система была сохранена).

Лукашенко понимал, что провести референдум и добиться признания его итогов – по своей важности задачи равноценные,  поэтому незамедлительно была подготовлена «Программа внешнеполитического обеспечения референдума». Она содержала набор идеологических приемов, которые следовало применять журналистам и дипломатам. Ну, например.

«Общий тон контрпропаганды необходимо сдвинуть слегка вправо и объяснить референдум задачей необходимости ликвидации прежних советских структур власти, мешающих проведению реформ и демократизации».

«Следует однозначно определить Верховный Совет как отжившую социалистическую формальную ветвь власти, неспособную заниматься законодательным творчеством в условиях реформ. Важно отметить, что Верховный Совет присваивает себе функции бывшего ЦК партии, вмешиваясь одновременно в экономику, политику, культуру. Депутаты Верховного Совета используют возникшие проблемы для саморекламы и самообозначения, пытаются присвоить себе прерогативы исполнительной власти, фактически воспользоваться ее правами, не отвечая при этом ни за что. Парламентские критики не участвуют в конструктивной работе. Одним из доказательств этого является то, что в парламенте нет сегодня большинства оппозиции, все фракции объединены в борьбе с исполнительной властью».

 «Представляется исключительно опасным брать на себя уже сегодня какие-либо обязательства по вопросу военно-политического блока НАТО, особенно с учетом того, что руководство НАТО заявило совсем недавно, что в случае принятия ряда восточно-европейских стран в Альянс, на их территориях не будет размещаться ядерное оружие. Ведь этим косвенно руководство НАТО поддерживает инициативу президента Республики Беларусь о создании безъядерной зоны в Центральной и Восточной Европе. Возможны и другие разновидности эволюции блока НАТО. С учетом этого представляется преждевременным руководству Республики Беларусь связывать себя определенными условиями, которые появятся в результате вынесения этого вопроса не референдумва».

Получается, Лукашенко серьезно раздумывал над тем, с кем и как заигрывать: предусмотрены реверансы и для России, и для Запада.

 Для достижения пропагандисткого эффекта (прежде всего с прицелом на Запад) были разработаны и другие меры. В частности, предусматривались публикации во влиятельных зарубежных периодических изданиях ряда статей, представляющих проводимую Лукашенко внутреннюю и внешнюю политику в выгодном для него свете.

Не была забыта и финасовая сторона дела: на обеспечение пропагандисткой кампании в зарубежных СМИ  выделили 1 миллион в долларах и 500 миллионов в рублях.

У белорусской же оппозиции не было ни выстроенной программы, ни денег. Главным ее козырем на тот момент был человеческий фактор. Против намерения президента монополизировать власть объединились практически все парламентские фракции и внепартийное руководство парламента. К ним примкнули лидеры не представленных в парламенте ведущих политических партий страны, в результате чего расклад сил получился примерно равным. Более того, в ряды оппозиции, традиционно считавшейся в Беларуси националистической, влились те, кто по всем расчетам должен был поддерживать белорусского президента – коммунисты. К ним присоединились предприниматели

Ситуация сложилась напряженная. Власти пришлось пустить в бой «тяжелую артиллерию», окончательно похоронившую все надежды на признание Западом итогов белорусского референдума. Были арестованы счета всех независимых общественно-политических газет, во все белорусские типографии поступил запрет на печатание этих газет, почта и система «Союзпечати» получили указание расторгнуть договоры на распространение независимых изданий. Одновременно в государственных СМИ была начата массированная кампания по очернению оппозиции.

Уметь принять удар и адекватно на него ответить – для политиков очень важно. Белорусская оппозиция на тот момент была слишком разной и ответить на удар не сумела. Она попыталась договориться с властью, затеяв переговоры в рамках «круглого стола». Партийным лидерам показалось, что если они сядут с Лукашенко играть шахматную партию, то смогут ее выиграть…

«Белорусская федерация шахмат обратилась в международную федерацию с инициативой признать новую фигуру – «Президент», которая ходит, как хочет и берет, что хочет». Этот анекдот родился как раз в 1996 году. Лукашенко было наплевать на переговоры: пока оппозиция думала, что играет в шахматы, противник бил доской по голове. …

Поняв, что ситуация накаляется и может иметь непредсказуемые последствия, в Беларусь потянулись миротворцы из России: Геннадий Зюганов - от коммунистов, Василий Стародубцев – от аграриев, Егор Строев – от промышленников… Они призывали проявить терпимость, пойти на диалог с президентом, не допустить противостояния в обществе. Воспринималось это несколько странно, поскольку к диалогу  призывала как раз оппозиция, а отворачивался от него именно Лукашенко. Приехал в Минск и глава Совета безопасности России Александр Лебедь. Он с «бузутерами» вообще не посчитал нужным встретиться, обменялся с Александром Лукашенко дарственным оружием, сказал пару скупых слов в адрес гостеприимного хозяина и уехал. Диалог, как сообщали осведомленные источники, был примерно таким:

-- Москва не допустит силового разрешения конфликта между белорусским парламентом и президентом.

-- Но до конца 1996 года из Беларуси должно быть выведено ядерное оружие. Если Москва не поддержит, «Тополя» могут остаться в Беларуси…

Россию белорусский референдум беспокоил значительно меньше собственных проблем: Ельцин болен, операция на сердце, реабилитация… На переговоры в Москву рвались представители обеих конфликтующих сторон, но никто никому не мог сказать ничего определенного. Тогда Лукашенко решает апеллировать к массовости и созывает Всебелорусское народное собрание: ни его статус, ни способ его созыва, ни вообще его существование никак не урегулированы законодательством, но зато по итогам собрания можно было говорить о «поддержке народом его инициативы».

...4 ноября 1996 года Конституционный суд Беларуси огласил свое решение. Судьи признали: референдум не может носить обязательный характер.

Валерия Тихиню, председателя Конституционного суда, называть революционером трудно и потому мало кто ожидал, что  он решится открыто противостоять президенту. 6 ноября Тихиня дал интервью «Белорусской деловой газете».

-- Валерий Гурьевич, как дела со здоровьем?

-- Честно говоря, держусь на таблетках. Врачи рекомендуют лечь в больницу, но, как вы понимаете, сейчас это нереально.

-- Как долго продолжается давление президента на Конституционный суд?

-- Два года, начиная с осени 1994-го. При том, что, как известно, все наши заключения носят обязательный характер, являются окончательными, обжалованию и опротестованию не подлежат. Их нужно не обсуждать, а выполнять.

-- У нас есть информация, что уже есть и в любую минуту может вступить в силу указ президента о роспуске Верховного Совета, которым он уже стращал депутатов. По достоверной информации планируется приостановить деятельность и Конституционного суда…

-- Есть такая информация и у меня…

-- Не кажется ли вам, что в  сложившейся ситуации, возможно, и лучше, если бы заодно с Верховным Советом Президент разогнал бы и Конституционный Суд. Это сделало бы каждый его последующий шаг нелегитимным на все сто процентов.Иначе говоря, уместен ли здесь принцип «чем хуже, тем лучше»?

-- Своим вопросом вы провоцируете президента на этот шаг. Я думаю, что в любом случае это делать нельзя. Наша республика и без того находится сегодня почти в полной международной изоляции…

… Распустить парламент и Конституционный Суд Лукашенко все-таки не осмелился, понимал – председатель парламента Шарецкий и председатель Конституционного суда Тихиня и играют одну партию. Без поддержки в силовых структурах и правительстве  они не стали бы рисковать головой. И Лукашенко едет в Москву.

Как заявил пресс-секретарь президента России, 19 ноября Ельцин и Черномырдин обсудили белорусский вопрос. «Президент и премьер выразили обеспокоенность в связи с ростом напряженности в белорусском обществе и выразили надежду, что здравый смысл и искусство политического компромисса возьмут верх над противостоянием, амбициями и противоречиями политиков». Было также объявлено, что должны состояться телефонные переговоры Бориса Ельцина с Александром Лукашенко и Семеном Шарецким.

Разговор состоялся. Ельцин поддержал «компромиссные» настроения Шарецкого – об отзыве обоих проектов Конституции: и президентского, и депутатского и посоветовал Лукашенко согласиться с таким вариантом разрешения конфликта. Президент Беларуси поначалу попытался вольно интерпретировать беседу с президентом России, прокомментировав ее в том смысле, что Бориса Николаевича, мол, обманывали, а теперь у него открылись глаза. Кремл, однако, это сообщение официально опроверг. Тогда Лукашенко ответил на предложение Ельцина категорическим «нет». И пояснил: «Снятие проекта Конституции для меня равносильно смерти».

И, все-таки, Россия старалась вывести президента братской страны из штопора. Ему предложили приехать в Смоленск для встречи с руководителями России. Лукашенко сослался на занятость. Ситуацию в Смоленске обсуждали Селезнев, Строев, Шарецкий и лидер белорусских коммунистов Калякин. Правительство России представлял вице-премьер Валерий Серов. Позицию белорусского парламента признали конструктивной. Лукашенко призвали к отзыву проекта Конституции и созыву согласительного собрания.

Даже милиция не решалась в эти дни разгонять многочисленные акции протеста. Силы противоборствующих сторон были равны. Утром 18 августа казалось, что маятник качнулся в сторону оппонентов Лукашенко. Именно в это время премьер Михаил Чигирь подписал письмо, адресованное президенту страны: «Считаю необходимым заявить о моем осуждении проводимой Вами внутренней и внешней политики, а также несогласие с уходом от курса экономических реформ. Категорически возражаю против референдума, так как при его подготовке допущены многочисленные грубые нарушения законодательства, исключающие свободное волеизъявление народа. Призываю во имя стабильности обстановки в республике отменить намеченный референдум. В противном случае прошу принять мою отставку». Президент принял отставку и не захотел прислушался к призывам из Смоленска.

В эти дни между Москвой и Минском шли многочасовые телефонные переговоры, но стороны до сей поры хранят молчание о их содержании. Лукашенко не сдавался. И российские миротворцы вынуждены были приехать в Минск сами. В Москве уже понимали, что уговаривать президента Беларуси бесполезно, а потому взялись  за председателя Конституционного суда и спикера парламента. Уломали. Когда Шарецкий и Тихиня объявили о том, что согласительные документы подписали, коллеги по парламенту назвали их предателями.

Итоги голосования были оглашены в рекордные быстрые сроки. Президент получил царские, ничем не ограниченные полномочия. Семен Шарецкий вынужден был уехать из страны, Валерий Тихиня не смог устроиться даже на преподавательскую работу…

х х х

Помимо всего, на референдуме 1996 года глава белорусского государства получил и финансовую независимость. От какого бы то ни было закона. В последний момент среди вопросов референдума появился такой: «Согласны ли вы, что финансирование всех ветвей власти должно осуществляться гласно и только из государственного бюджета?» Вопреки логике и данным всех социологических опросов, которые проводились накануне референдума, белоруссы не захотели открытости и прозрачности государственной финансовой системы. Для справки: за месяц до референдума 86,2% избирателей высказывались за гласное финансирование деятельности органов власти. Обнародованный результат – 32,1%. Таким образом, Лукашенко получил все, что хотел.

…Первый же год президентского правления ознаменовался крупной финансовой аферой. Поначалу никто не мог заподозрить ничего странного в громком проекте по выпуску Беларусью памятных золотых монет, посвященных 50-летию Победы. Только никто этих монет так и не увидел. Официальные лица утверждают, что они были доставлены в Беларусь и по сей день лежат где-то в банковских хранилищах, хотя власть вряд ли согласилась бы хранить столь опасное вещественное доказательство. Проект, на который были выделены миллионы долларов, обернулся громким скандалом: «золотые монеты» пошли пятнами и никто уже не поверит, что отлиты они из чистого золота.

Проект запускали глава президентской администрации Леонид Синицын и управляющий делами президента Иван Титенков, которые привлекли к нему «уважаемого зарубежного партнера» -- гражданина США белорусского происхождения Иосифа Левитана. Левитан более известен как владелец фирмы «Совтекс» и соучредитель (вместе с Титенковым) фонда «Наследие Чернобыля», который весьма успешно занимался нефтяным бизнесом. Но в данном случае Левитан выступал под другим «именем» -- как глава американской фирмы Investors Guaranty Corporation LLC. Золотые и серебряные монеты и пластины на сумму 50 миллионов долларов изготовлены, и в мае 1995 года первая партия монет в количестве 600 штук поступает в страну. Высокие лица говорят о высокой нумизматической ценности изделий – как-никак первые монеты суверенной Беларуси. В общем, вырастили «денежное дерево». Однако уже в октябре на поверхности большинства монет из первой партии проступили пятна непонятного налета. «Порчу» срочно пытаются устранить: в Минск приезжают представители фирмы - изготовителя и кислотой отмывают злополучные пятна. Увы, таинственные пятна проступили вновь. Таким образом, замять скандал не удалось: монеты надо выставлять на продажу, но сделать это невозможно.  Лукашенко попытался сделать вид, что он лично к проекту не причастен, и создал комиссию для экспертизы подлинности монет. Выяснилось, что Национальный банк страны вообще ничего о проекте не знал и никаких полномочий на чеканку монет никому не давал. Более того, первая партия монет была ввезена в страну без ведома Национального банка, который задним числом уговаривали признать монеты законным платежным средством. Получалось, что некая коммерческая фирма при покровительстве высоких лиц из президентского окружения провела в стране дополнительную денежную эмиссию, а Национальный банк страны узнает об этом последним. Монеты в его резервные фонды не поступили, на эмиссионных счетах не отражались, в составе денежной массы не учитывались…

Что же касается экспертизы подлинности монет и их реальной стоимости, то сделать это не смогли даже эксперты Центрального банка России. Они лишь сообщили, что нигде в мире подобные сделки не заключаются через посредников, и высказали полное недоумение «белорусским экспериментом». Таким образом, реальные затраты установить не удалось. Тем более что на монетах даже не была проставлена проба металла.  Что же это было?.. Эксперты в Беларуси и сегодня пытаются ответить на этот вопрос. По официальной версии, монеты были изготовлены из золота 999,9 пробы, а пятна, проступившие на них – пятна платины, только увеличивающие стоимость монет. По другой версии – под видом золотых в Беларусь были завезены монеты с добавлением меди. И за фальшивомонетничество на государственном уровне никто наказан не был, ущерб, нанесенный государству, никто не возмещал. Почему? А в 1995 году в стране проходил первый референдум. И политические акции, как известно, стоят недешево. В 1995-м Лукашенко еще должен был просить средства на подобные цели у депутатов. Сейчас подобная щепетильность не требуется. И никто не знает, каким средствами располагает белорусский президент. Самое главное: он никому об этом не обязан отчитываться.

х х х

На основе белорусско-российской дружбе процветал и бизнес россиян. Бывший глава Национального банка Беларуси Тамара Винникова утверждает, что «Беларусь – запасной аэродром не только для российских олигархов, но и для некоторых российских политических партий. У них есть свои материальные интересы, коллективные и личные, есть их доля в имеющейся задолженности Беларуси перед Россией». Кто из российских олигархов начинал бизнес с реэкспорта автомобилей? Борис Березовский. Интересы Березовского сегодня на Белорусском металлургическом заводе. Факт контроля Березовского над БМЗ посредством Клемантовича и фирмы «ЕЛ Петролеум» считается доказанным. А до этого БМЗ фактически управляла орловская группировка, соответственно, Егор Строев был в Минске частым гостем. И, естественно, большим другом Лукашенко и сторонником белорусско-российской интеграции.

Ныне главный поборник российско-белорусского союза - Павел Бородин. Между тем, редакции независимых газет и государственных инстанций завалены письмами от работников БМЗ о том, что в то время, как на БМЗ не выплачивали зарплату, якобы, 3 миллиона долларов были перечислены в качестве залога за освобождение Бородина из-под ареста. Сегодня люди требуют: «Верните деньги!»

Другие «друзья Беларуси» тоже не бескорыстны. Бывший распорядитель президентской казны Иван Титенков однозначно утверждает: «Селезнев со своей командой Лукашенко поддерживают не за спасибо, все это оплачивается». В белорусской прессе даже появлялись сообщения о существовании так называемого «списка Селезнева» -- перечня предприятий, к которым спикер Государственной думы проявляет повышенный интерес.

Что касается Геннадия Зюганова, то никто так и не опроверг заявления покойного генерала Александра Лебедя о том, что Лукашенко финансировал избирательные кампании российской компартии. Правда, в последнее время отношения Зюганова с официальным Минском ухудшились. Вероятно, Геннадий Николаевич опасается, что Лукашенко метит в лидеры национально-патриотического блока России. 

Бывшие соратники Александра Лукашенко признают: первый президент, придя к власти, не имел даже приличного пиджака, но за годы своего правления стал весьма и весьма богатым человеком. Предоставим слово тем, кто лучше всех знает белорусского лидера.

Иван Титенков:

-- Я его денег не считал. Но Лукашенко – не бедный человек. Можно поинтересоваться хотя бы тем, куда уходила часть денег за оружие, по заниженным ценам переданное за границу? . Я ему когда-то задал такой вопрос, но в ответ услышал: «Не лезь не в свое дело!».

Бывший глава Администрации президента, а в последующем вице-премьер Леонид Синицын и вовсе называет Александра Лукашенко самым богатым человеком СНГ.

-- А как же Роман Абрамович, Владимир Потанин, Борис Березовский, Рэм Вяхирев,  другие?

Вы меня до конца выслушайте.  Все, кого вы перечислили, владельцы серьезных капиталов. Их богатство не в наличных деньгах, а в деле, в акциях, капиталы постоянно в работе, они сильно рискуют. У Лукашенко же другая ситуация. Он продал оружия на астрономические суммы. Здесь счет  идет на миллиарды. Именно на миллиарды, а не на миллионы долларов. Эти деньги не пошли в бюджет государства, не пошли в экономику. Лукашенко распоряжается ими, как хочет. Иногда «отщипнет» что-то, например, на ледовый дворец или даст что-то правительству. Многие знают: существует некий депозитный счет, с которого правительство время от времени получает определенные суммы. Что это за счет? Почему выделяют именно эту сумму?.. Тут масса вопросов...

Тот факт, что в государственную казну деньги от торговли оружием не поступают, не раз подтверждал депутатам национального парламента и министр финансов страны Николай Корбут. При этом министр неизменно уточнял, что не знает, где находятся «оружейные деньги». А вот бывший глава крупнейшего банка страны – «Беларусбанка», позже глава Национального банка Тамара Винникова, скрывающаяся в настоящее время в Англии, уточняла даже, где следовало поискать деньги Лукашенко:

-- Не верно представление о том, что общество наше очень бедное и никаких денег в государстве нет. Лишь одна сделка, осуществленная фондом Махмуда Эсамбаева и фирмой «Торгэкспо», принесла 4,5 миллиарда долларов чистого дохода. Когда я принимала баланс Сбербанка, 85% валюты отсутствовало и до сих пор ее нет. То есть имеются огромнейшие деньги, но эти они никогда не оформляются на зарубежных счетах на чьи-то фамилии. В крайнем случае - подставные фирмы, чье местоположение можно отследить по вояжам чиновников высшего ранга. Скорее всего это Сан-Марино, куда они чаще всего наезжают, Куба, Объединенные Арабские Эмираты. Обратите внимание – ни правительство Республики Беларусь, ни Лукашенко ни разу не предложили подписать соглашение с Америкой, Англией или, скажем, Германией о том, чтобы в случае возбуждения уголовного дела они представили все данные по вкладам и счетам. Почему? Потому что не выгодно. Вся собственность, все вклады и счета – на подставных фирмах.

-- В газетах пишут, что деньги могут храниться в Перу и даже в Югославии.

-- Я знаю, что в Югославии до того, как там развернулись военные действия, хранились огромнейшие вклады на счетах фирм. Там хранились личные деньги многих чиновников. Но состоялась поездка в Белград на личном самолете президента, поехала очень большая команда, и эти деньги были оттуда вывезены в наличной форме. Я полагаю, что они и теперь в наличной форме хранятся в домашних сейфах.

-- Вы утверждаете, что часть этих денег – личные деньги Александра Лукашенко?

-- Я бы сказала так: команды Александра Лукашенко. Потому что вы никогда не найдете ни одной бумаги и ни одного счета, оформленного лично на Лукашенко. Но давайте посмотрим: две фирмы провозили водку и получили 4,5 миллиарда долларов дохода. Александр Григорьевич сам лично делал исключение для них, чтобы они не платили налоги в государственную казну. Он дал отсрочку по уплате, но ничего не уплачено и сегодня. Скажите, если он знает, что получена прибыль 4,5 миллиарда, он что, не знает, у кого эти деньги? И что он вот так просто подарил эти деньги кому-то и никак не соприкоснулся с этим лично? Я не верю...

-- А деньги от продажи оружия…

-- Что касается разрешенной законом продажи оружия по контрактам, то деньги проходят сейчас через «Беларусбанк» и отражаются на его счетах. Но никто не мешает создать фирму, которая вообще никак не будет видна в Беларуси, -- она зарегистрирована в той же Ливии, в тех же ОАЭ, и это отследить просто невозможно. Во всяком случае, невозможно, пока у власти находится Лукашенко. Как только он уйдет, естественно, это все будет видно. Потому что все равно существуют документы: откуда и что отгружалось, существуют накладные. Потом это всплывет, но на сегодняшний день это практически невозможно

      Торговля оружием по-белорусски – это отдельная тема.  Достоянием гласности  стали пока обрывочные сведения, в которых трудно отличить правду от лжи. Однако, бесспорно то, что после развала Советского Союза в Беларуси оказались огромные военные арсеналы – запасы Западной группировки, которых должно было хватить даже на то, чтобы в час «Ч» обеспечить армии стран Варшавского договора. Распродавалось все это с размахом: какое-то время Беларусь входила в десятку крупнейших поставщиков вооружений в мире, но государственный бюджет этих денег так и не увидел. Поэтому неудивительно, что Лукашенко называют самым богатым человеком СНГ, а независимые эксперты, ссылаясь на собственные расчеты,  утверждают, что теневой бюджет Беларуси превышает бюджет официальный..

15 августа 2000 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы» бывший председатель Государственного таможенного комитета России Валерий Драганов сообщил об истинной роли, которую сыграла в большой политике скромная белорусская фирма «Торгэкспо».. «Вынужден признать, -- сказал тогда  Драганов, что объединение «Торгэкспо», которое было организовано специально под льготы, действовавшие тогда в Беларуси, нанесло огромный ущерб нашему бюджету. И тогда один из членов таможенного союза, в частности, Киргизия задумала быстрее других вступить в ВТО».

А произошло следующее: большой поборник  интеграции надумал воспользоваться теми преимуществами, которые давало единое таможенное пространство с Россией.  Как-то раз видных детелей белорусской культуры пригласили на банкет, а под занавес щедро организованного пиршества предложили подписать письмо на имя Александра Лукашенко с просьбой создать в Минске фонд поддержки белорусской культуры имени… Махмуда Эсамбаева, человека , безусловно, заслуженногочеловека, правда, но не имевшего никакого отношения к белорусской.. Президент уважаемым людям в просьбе не отказал и поручил премьеру Михаилу Чигирю подготовить постановление правительства, которым коммерческие операции фонда освобождались от уплаты налогов.

 Ровно через три дня первые контейнеры с сигаретами, спиртом, водкой пересекли белорусско-польскую границу. Это было как раз то, в чем остро нуждалась белорусская культура… Согласно документам, которые тогда озвучил в парламенте депутат Анатолий Лебедько, часть денег от контрактов должна была откладываться в никем не предусмотренный специальный фонд президента Лукашенко. Новость вызвала скандал, Фонд Эсамбаева быстренько свернул работу, а великий танцор больше в Минске не появлялся. Однако, идея пришлась белорусским властям по душе и была реализована более изощренными способами.

22 ноября 1995 года под номером 220 появляется распоряжение президента с грифом «Не для печати» «О налоговых льготах государственному торгово-экспозиционному предприятию «Торгэкспо». Льготы представляются для обеспечения белорусского народа дешевыми товарами народного потребления накануне Нового года. Белорусы бы плавали в водке, задыхаясь от дымовой завесы, если бы сумели выпить весь тот спирт и выкурить все те сигареты, которые ввезла компания «Торгэкспо»: в первом квартале 1996 года на долю «Торгэкспо» приходилось 24% всего белорусского экспорта. И это при том, что работали и МАЗ, и БелАЗ, и Белорусский металлургический завод, страна продавала технику, удобрения, оружие, наконец. Но стихийного бедствия не случилось, поскольку «новогодние подарки для белорусов» эшелонами уходили в Россию.

Сложно сказать, какую сделку имела в виду Тамара Винникова, когда рассказала о прибыли в 4,5 миллиардов долларов, но как бывший глава Национального банка и весьма близкий в свое время к главе государства человек она наверняка знает, о чем говорит. По крайней мере,  в России разразился громкий скандал по поводу белорусской фирмы с «подарками». Фирму пришлось закрыть. Впрочем, Александр Лукашенко признал, что таких документов, как по «Торгэкспо», он подписал десятки.

В конечном итоге по настоянию российской стороны положения Таможенного союза были уточнены, права белорусской стороны урезаны, контроль за добрым соседом ужесточен. В Минске нервничали, переживали, обвиняли во всех грехах противников интеграции, засевших в окружении российского президента.

Однако вести «простенький бизнес» на дружбе с Россией белорусские власти продолжают и сегодня.  К примеру, Россия согласилась продавать белорусам газ по той же цене, что и потребителям Смоленской области – по 29 долларов за один кубический метр. В год Беларусь потребляет около 17 миллиардов кубов газа, но цена за него для потребителей – 49 долларов. То есть, добыть газ и доставить его из Сибири до белорусско-российской границы стоит не намного меньше, чем перераспределить его между белорусскими потребителями.  Как же такое может быть? Понятно, что братский порыв союзного государства помог кому-то в Беларуси серьезно обогатиться. Ведь даже если бы в белорусскую казну поступало по  одному доллару от этого «навара», сумма составила бы 17 миллиардов. Но денег этих в казне нет. Более того, государственный бюджет Беларуси на 2003 год составляет чуть больше 3 миллиардов  долларов.

Таким образом, можно предположить, что в личном распоряжении президента и его структур оказались деньги, значительно превышающие национальный бюджет страны. И продолжается такой бизнес не один год...

Игра в дурака,

или

Кто помог Александру Лукашенко удержаться у власти?

Александр Лукашенко в роли президента страны был случаен. Большинство аналитиков сходились во мнении, что в случае победы Александр Лукашенко не будет знать, что делать с внезапно свалившейся властью. Но первая растерянность быстро прошла. Деньги и репрессии – вот главные составляющие его власти.

Запущенная репрессивная машина, несмотря на кажущуюся простоту, механизм достаточно сложный.

…Накануне Дня республики над страной пронесся смерч, причинивший огромный материальный ущерб и унесший человеческие жизни. В любом другом государстве в подобной ситуации был бы объявлен траур. Но не в Беларуси.

…Когда в подземном переходе станции метро «Немига» были задавлены 53 человека, Лукашенко успокоил родителей погибших молодых людей: «У каждого из вас один шрам на сердце, а у меня 53 …» И не принял отставку мэра Минска, посчитавшего себя ответственным за эту страшную трагедию.

…Среди предпринимателей минских рынков прокатилась волна самоубийств, поскольку новые требования налоговых органов просто разорили этих людей, Лукашенко по-прежнему говорил, что наводит порядок на рынках. 

Он ездит в пострадавшие от чернобыльской аварии районы и рассказывает о том, что на этих землях можно жить, можно растить хлеб, рожать детей. Но охрана тщательно следит, чтобы президент не ступил ногой на незаасфальтированную землю, а местные власти получают в подарок дорогие авто, на которых президент передвигается по загрязненным территориям. Жизнь из окна президентского «Мерседеса» видится по-иному. Получается  как у Сталина: чем ближе светлое завтра, тем у власти больше врагов, а первыми пострадавшими, оказались, как водится, люди из ближайшего окружения.

х х х

Многие помнят заголовки газет того времени – «Ученик посадил учителя». А накануне по национальному телевидению показали, как надевают на ручники на министра сельского хозяйства Василия Леонова, бывшего первого секретаря Могилевского обкома партии, человека, который  дал Лукашенко должность в парткоме, заставил окончить Горецкую сельхозакадемию, назначил директором совхоза «Городец», спасал от уголовного дела и отправлял на слеты молодых передовиков…

Одновременно с Леоновым арестовали легенду белорусских аграриев, председателя самого знаменитого колхоза, дважды Героя Соцтруда Василия Старовойтова. За что? Президент, выступая по национальному телевидению, заявил: «Заговор». Затем показали маски-шоу с арестом Леонова: наручники, доллары, разбросанные по столу в рабочем кабинете. «Не по-людски это, -- шептались  на улице и в служебных кабинетах.—Ну, виноват Леонов – сними с должности,  зачем же арестовывать человека, который тебя в люди вывел!.. Нет, не по-людски...»

Символично, что первыми в ряду «заговорщиков» оказались именно те, кто выдвинул Лукашенко: самый именитый представитель Могилевской номенклатуры и самый известный белорусский аграрник.

 Вспоминает Василий Севостьянович Леонов.

-- О возможном аресте меня предупреждали, советовали: «Собирайся и немедленно уезжай в Россию». Но, зачем? Я же не сделал ничего преступного, работал на благо своего народа...

Арест проходил предельно буднично.. 11 ноября около 16 часов в кабинет зашел помощник и сообщил: «Там пришли какие-то люди и рвутся к вам с каким-то следственным экспериментом». -- Ну, рвутся, так пусть заходят. Вошло человек двадцать с двумя кинокамерами. Что за эксперименты? Следователь Молочков садится и предъявляет ордер на мой арест. Вот тогда я и вспомнил о вчерашнем предупреждении...

Начали обыск. Осмотрели люки для кабелей связи - искали взрывное устройство. Выскребли все ящики, забрали кипу визиток (более 300) моих бывших посетителей, которых потом тягали на допросы. Перерыли все бумаги. Я собрался, вышел из кабинета, и тут в коридоре, уже перед телекамерами, надели наручники».

...Деньги, которые нашли у Леонова – это 195 долларов и 200 немецких марок. Обвинение – огурцы, помидоры, мясо, которые министру везли  на дом. В общем, взятки в особо крупных размерах. И четыре года колонии.

Старовойтова тоже посадили.  За незаконно съеденные помидоры-огурцы. В сумме получилось что-то около 500 долларов. Тоже колония, тоже срок…

х х х

Однако, Василий Леонов  был не первым известным белорусским политиком или бизнесменом, арестованным Лукашенко. Первой жертвой диктатора  стал человек, который помогал  ему на выборах деньгами -  Александр Саманков, президент Первого республиканского инвестиционного фонда, один из самых известных деятелей финансового рынка Беларуси. Для защиты своего инвестиционного фонда Саманков и «вложился» в предвыборную кампанию Лукашенко. Правда, инвестиции в будущего президента  были не очень велики. Как писал активный член предвыборного штаба «батьки» Александр Федута, «сама кампания, проведенная штабом, была потрясающе дешевой – намного дешевле, чем избирательная кампания по одномандатному округу в российскую думу. А ставкой была страна. Даже если поверить, что Саманков подарил будущему президенту ключи от новеньких красных «Жигулей» девятой модели, это был достаточно весомый вклад в бедного директора совхоза, спускавшегося в гостиничный буфет за бутылкой минералки в потертом спортивном костюме». Сохранился дубликат нотариально заверенной доверенности от 3 мая 1994 года, которой Николай Гуськов уполномочил Лукашенко А.Г., проживающего в деревне Рыжковичи Шкловского района Могилевской области, управлять автомобилем «ВАЗ-2109», госномер 00-58 КС без прав отчуждения сроком на три года. Николай Гуськов – муж родной сестры Саманкова. Он  подтвердил, что, действительно, на его имя из личных средств Саманкова купили тогда автомобиль и передали Лукашенко. После победы Лукашенко, фонд Саманкова закрыли, а его самого затем арестовали якобы за попытку дать взятку. Девять лет колонии. Кстати, автомобиль вернули сотрудники службы охраны президента, только когда Саманкова арестовали.

Следущей  жертве президента тоже казалось, что ее не посмеют арестовать. Тамара Винникова – в жизни женщина обаятельная, кокетливая, но крутая и коварная в бизнесе. Самые жесткие санкции в отношении белорусских банков связывают именно с ее именем. Под лозунгом борьбы с «серой экономикой» она многих разорила, вынудила уехать из страны. Говорят, президент обещал ей за это пост премьер-министра.

«Я считала, что начинать эту работу должны силовые структуры, отвечающие за безопасность страны. Но нужно знать характер президента…

В конце концов состоялся разговор, во время которого я сказала ему, что меня за эту работу ждет либо смерть, либо тюрьма. Мне была обещана поддержка. Кроме усиления охраны был оговорен еще один важный для меня аспект. Я знала, что уже не раз предпринималась попытка фабрикации против меня уголовного дела, знала, что преград для исполнителей не существует. Знала из опыта и другое: Лукашенко зависит от тех, кто потеряет большие доходы, они очень много помогали ему в избирательной кампании. Его решительность, твердость в период обсуждения сложных вопросов – во многом маска, их нет на самом деле. Безусловно, я понимала, что охрана меня не спасет. Я просила тогда только об одном одолжении: когда ему будут передавать сфабрикованное, позволить присутствовать, видеть этих людей, дать возможность высказать свое мнение.

Он мне твердо и пламенно обещал. Понятно, что речь в  данном случае шла о моей жизни и его кресле. Он меня, по сути, отправил одну в бой для защиты трона, а сам выстрелил в спину. Предал уже через месяц…»

В январе 1997 года Винникова уехала в Италию – для отдыха и медицинского обследования. В Минске перепугались – а вдруг не приедет обратно? Разыскали, успокоили. Винникова вернулась. На приеме у Митрополита Минского и Слуцкого Филарета Винникова и Лукашенко встретились. Он целовал ей руки и в присутствии свидетелей заверил, что слухи о кознях в отношении нее – ложь. На следующий день Винникова была арестована и доставлена в СИЗО КГБ. 

А что президент? Он объяснил, что  Винникову арестовали  ради ее же блага - дескать, охотятся за банкиром  какие-то страшные люди.

Следствие не смогло вменить экс-главе Нацбанка ничего вразумительного -- нельзя же  всерьез признать  набор кастрюль «Цептер» взяткой…

Несмотря на настоятельную рекомендацию врачей освободить Винникову, так-как она нуждается в срочной  операции, бывшего  главного банкира страны продолжали держать в СИЗО.  В одиночной камере изолятора КГБ она провела девять месяцев: «В камере нет воды, нет санузла. Мыться можно было только раз в неделю, надзиратели говорили: «Ну пойдем, Тамара Дмитриевна, мы тебя будем мыть». У меня открылось кровотечение, переодеваться приходилось на глазах мужчин. Обратилась к Лукашенко с просьбой позволить изменить меру пресечения. Он отказал. Я была обречена умирать в камере. Следственные действия шли ни шатко, ни валко, потому что предъявить было нечего. Они ждали, что все кончится моей естественной смертью в изоляторе».

 Отчаявшись, Винникова пишет письмо единственному человеку, на помощь которого могла рассчитывать – Ивану Титенкову. Что сказал тот своему патрону и сказал ли что-либо вообще, неизвестно. Но под крупный денежный залог (белорусское законодательство тогда вообще не предусматривало такой формы взаимоотношений с подследственным). Винникову отпускают под домашний арест…

-- Мне сейчас легко говорить, имею на то моральное право, поскольку Лукашенко меня не щадил,- объясняет Винникова. - Одиночная камера, пытки, свидания и даже переписка с родными запрещены. Мне не разрешали работать с адвокатами наедине, и самое главное – два года не позволяли сделать срочную операцию. Он знал обо всем.  С другой стороны, вот что меня постоянно мучает:  когда я говорю о Лукашенко плохо, не задевает ли это честь простых белорусов, признавших его своим кумиром? меня постоянно сдерживает.

Сдерживает Тамару Винникову и то, что в Беларуси в заложниках остается ее сын. Как только появились первые интервью Винниковой, в отношении сына было возбуждено уголовное дело. Обвинение нехитрое: распространение наркотиков…

х х х

Другая история – экс-премьера Михаила Чигиря.

Лукашенко пытался не допустить отставки Чигиря – накануне референдума 1996 года такая политическая акция премьера могла стоить власти и самому президенту. К Чигирю приезжали,уговаривали забыть о случившемся, вернуться в команду Лукашенко. Чигирь ответил отказом. Тогда ему стали мстить. По-мелкому. Сначала лишили премьерской пенсии, потом затеяли проверки законности строительства загородного дома…

Чигирь не стал дожидаться своего «ящика гвоздей», и в 1999 году, когда истекали полномочия Александра Лукашенко, определенные Конституцией 1994 года, объявил о своем намерении баллотироваться на пост президента. Арест последовал незамедлительно, и Чигирь восемь месяцев провел за решеткой по обвинению в экономическом преступлении: дескать, будучи главой «Белагропромбанка» выдал коммерческой фирме кредит, который в банк не вернулся. Цинизм ситуации заключается в том, что кредит, который вменили Чигирю, выдавался в рамках программы помощи кандидату в президенты Александру Лукашенко по рекомендации представителя Лукашенко и на указанную им фирму. Об этом сразу же заявила адвокат экс-премьера и его супруга Юлия Чигирь. Более того, Михаил Чигирь шел в политику весьма осторожно, а потому надежно подстраховался, предусмотрев в кредитном договоре механизмы возвращения денег.

Тем не менее суд состоялся и был скорым. В своем заключительном слове подсудимый говорил, что раскаиваться ему не в чем, а потому использовать последнее слово для просьб о снисхождении отказался. «Абсурдность предъявленных мне обвинений столь очевидна, что я не вижу смысла больше доказывать свою невиновность», — подчеркнул Михаил Чигирь и еще раз подтвердил, что возбужденное против него дело является политическим.

Речь экс-банкира и экс-премьера выглядела не последним словом подсудимого, а скорее как публичное обращение политика к своим сторонникам и преследователям. Самой большой и непростительной ошибкой Чигирь назвал свое вхождение в команду Лукашенко. «Я не был сторонником Александра Лукашенко и не разделял его представлений об экономическом развитии государства, знал, что предвыборные обещания его команды невыполнимы, понимал, что он пришел к власти с помощью голого популизма. Я решил, что все это останется в прошлом, поддался настроению общества, желающего перемен к лучшей жизни», — покаялся бывший премьер. По признанию Михаила Чигиря, взамен на политическое молчание ему была обещана полная самостоятельность в принятии решений, касающихся экономического развития страны. «С преступной легкостью я согласился принять эти предложения», — сознался Чигирь, оправдывая себя тем, что надеялся изменить систему экономического управления государством и «обеспечить белорусам жизнь, достойную их трудолюбия». Однако, президент, по словам Михаила Чигиря, нарушил свое обещание не вмешиваться в экономику уже в первые месяцы сотрудничества. И Чигирь ушел.  В итоге экс-премьера обвинили в превышении служебных полномочий и халатности, которые, по мнению суда, он допустил при принятии как раз экономических решений. Приговор – три года с отсрочкой исполнения.

Чигирь не каялся, не просил милости, потому  вердикт сочли слишком мягким. В отношении экс-премьера было возбуждено новое уголовное дело. Чтобы добить поднявшего голову политика, арестовывают его сына. Приговор – восемь лет лишения свободы

Сегодня  в Беларуси практически невозможно назвать ни одного известного политика, когда – либо критиковавшего Лукашенко, который не отсидел бы в тюрьме от 15 суток до нескольких лет. Нет ни одного известного человека, в той или иной степени не пострадавшего от власти. Людей избивают, шантажируют, выгоняют с работы, лишают средств к существованию, бросают в тюрьмы, издеваются над родственниками, высылают из страны. Это никакое  не художественное преувеличение, это - новый белорусский порядок.

х х х

У тех, кому удалось избежать тюремных камер, истории расставания с Лукашенко не менее драматичны. Одна из них  связана с бывшим  управляющим делами президента Иваном Титенковым.

-- Откуда  возникли проблемы в ваших взаимоотношениях?

-- С репрессий против близких мне людей, в частности,  несколькоих серьезных предпринимателей, которые, не нарушая законов, много  помогали республике. В первую очередь - Виктор Логвинец… Других называть не хочу: кого-то разорили, кого довели до инфаркта…

Да и со мной он работал так же. Идем, к примеру, по реконструируемому стадиону, и президент распределяет, кому что надо сделать, как финансировать… А мне показывает самый сложный объект – козырек, где правительственная ложа.

-- Этот объект - тебе.

-- Хорошо, а деньги где взять?

-- У тебя столько друзей-предпринимателей… Решай!

-- Каплей, переполнившей чашу  вашего терпения,  стал, очевидно, арест бизнесмена Виктора Логвинца?

-- Когда его арестовали, я испытал настоящий шок. Он за пять лет работы до миллиона долларов  отдал в собственность государства. Мало того, за его  счет приобретались личные вещи для Лукашенко – одежда, обувь,  все остальное… Поначалу я решил уволиться, пошел к президенту. Он стал на меня орать. Позже я еще раз поднимал возвращался к этой теме, и однажды он  заявил мне: Логвинец сидит в тюрьме вместо тебя.

Потом, когда против Логвинца  ничего не нашли, его отпустили. Но, кажется, Лукашенко не мог пережить, того, что на этот раз получилось  не по его хотению. И вот 3 декабря был издается указ: за неоднократное невыполнение указаний президента управделами Титенкову объявить полное служебное несоответствие. Такой юридической формулировки не существует вообще. Думаю, он ожидал, что я поползу к нему на коленях, как это делают некоторые, и буду просить о милости. Но я написал заявление и ушел. Мои заместители тоже. Поехал в родные места, побывал на могилах родных. Потом сел в машину и уехал из Беларуси. Вслед запустили информацию, будто Титенков ударился в бега. Через врача президента, Ирину Степановну, договорился о встрече с ним.  Сказал - уезжаю из Беларуси, но если буду нужен – всегда можно найти.

-- Я знаю, Иван, что ты порядочный человек… Езжай.     На том и расстались».

Расставание, однако, оказалось непростым. Вслед переехавшему в Москву Титенкову  были брошены обвинения в краже 42 миллионов долларов. Президент не унимался. Все шло к тому, что Титенкова, Логвинца и примкнувшего к ним генпрокурора Олега Божелко (он работал инструктором Могилевского обкома партии у Леонова) будут «заводить на посадку». Но 20 июня 2001 года супруга Титенкова через белорусские СМИ обратилась к Александру Лукашенко с открытым письмом.

«Александр Григорьевич! Вчера, 25 июня 2001 года, поздно вечером мне позвонили из Минска и сообщили о том, что Вы, г-н президент, якобы дали указание генеральному прокурору Республики Беларусь Шейману В.В. следующего содержания: «Если не сможете разобраться с Титенковым, то у него есть дети, семья. А если не знаете, где они проживают, то спросите у меня». Как мне сказали, от этого поручения генеральный прокурор побледнел, но принял его к исполнению…Я решила, чтобы не произошло неисправимое, срочно обратиться к Вам, Александр Григорьевич, с просьбой: пожалуйста, отмените это бесчеловечное поручение, не берите грех на душу!

Трудно представить, какую судьбу уготовил генеральный прокурор моим детям. Может быть, кто-то из них окажется в тюрьме за наркотики или за ворованные запчасти, а может быть, их похитят, чтобы сломить неугодных родителей, или все окажется еще страшнее. Сердце болит, а разум отказывается понимать это.

За свою сознательную жизнь я не припомню такого случая, когда президент какого-либо государства давал указание преследовать  детей своих сограждан. Я постоянно склоняюсь к мысли, что кто-то — никчемный, жестокий человек — надоумил Вас, толкнул на такой необдуманный шаг. Не секрет, такие люди есть рядом с Вами.

Александр Григорьевич, отмените свое решение! Оставьте моих детей и мою семью, которую вы так хорошо знали, в покое! Опомнитесь, прошу Вас!  Галина Титенкова.»

Титенковой удалось упредить удар и президентский гнев пошел на убыль. Возможно, правы те, кто уверяет, что женщины имеют на главу белорусского государства неограниченное влияние. А, может, стыдно стало, ведь Ивану Титенкову он был обязан очень многим…

За простых людей Лукашенко не стыдно. Участницу антиядерного шествия Галину Кунину били головой об асфальт, глухонемого от рождения Лесуна бросили в тюрьму за то, что он выкрикивал антипрезидентские лозунги и  выражался нецензурной бранью, Сергея Гусака выволокли из постели, проломили голову, бросили в тюрьму и только через неделю поняли, что это не тот Гусак. А ему уже было все равно – он уже умер. Об этих людях Лукашенко даже не вспоминает.

х х х

Известно, президент Беларуси любит регулярно «ператрахивать» свою команду. Говорят, он мстителен,  подозрителен. На самом деле ему  нужно видеть унижение человека, важно  получить компромат на людей, которым доверяет высокие государственные посты, и чтобычтобы вне команды человек не представлял из себя ничего. 

…Министр обороны Леонид Мальцев выступал на юбилейном вечере Минского мединститута. Лукашенко показалось, что генерал пьян, и как только Мальцев покинул трибуну, глава государства объявил: «Перед вами выступал бывший министр обороны…» Прошло несколько лет, и Мальцев вновь возглавил белорусское военное ведомство. Пережитый позор не остановил генерала.

…Министр транспорта Александра Лукашов в свое время был коллегой Лукашенко по парламенту. Но в отличие от своего шефа не разорвал отношений с ушедшими в оппозицию депутатами. Тогда Лукашова стали «забывать» приглашать на важные мероприятия с участием президента,  с ним «забывали» продлевать контракт. Наконец, Лукашенко, став президентом во второй раз, попросил Лукашова исполнять обязанности министра, но «забыл» подписать указ о назначении. В конечном итоге Лукашов был отстранен от должности с «волчьим билетом» -- он не мог устроиться на работу, открыть собственный бизнес.  От безысходности Александр Владимирович выбросился из окна.

Есть и другие примеры: Василий Новиков, Дмитрий Булахов, Петр Кравченко – люди, в недалеком прошлом открыто оппонировавшие Александру Лукашенко. Они признали свои ошибки, покаялись и получили дипломатические должности. Изощренное коварство – вот  что движет главой белорусского государства в кадровой политике: одного унизить (министр промышленности Александр Куренков отправляется в отставку публично, во время телетрансляции заседания правительства), другого возвысить (Егор Рыбаков, розовощекий мальчик из небольшой могилевской газеты, возглавляет национальную телерадиокомпанию)…

В белорусской элите есть только три человека, позиции которых за эти годы неизменно усиливались. Но тенденция такова, что чем выше взлетели эти люди, тем больнее им будет падать. Поскольку они уже начали между собой борьбу за выживание…

Урал Латыпов – глава президентской администрации. Подполковник КГБ, специалист по международному терроризму. Гражданин Беларуси российского происхождения, семья которого с недавних пор живет в России. Начинал карьеру при Лукашенко в качестве помощника по международным делам. Стал министром иностранных дел, вице-премьером. Затем, вопреки собственному желанию, был назначен главой Совета безопасности республики. Вынудил Лукашенко отменить это кадровое решение и стал главой Администрации  президента. Его коварство до сих пор не оценено по достоинству. Тихий, незаметный, вкрадчивый он словно удав обвивает своего противника и неожиданно резко удушает. А потом мягко улыбнется  и тихо объяснит, что его, мол, вынуждают так жить, а в душе он – не монстр, очень даже порядочный и честный человек. Считается, что Латыпов – это и есть та самая рука Москвы, с помощью которой российское руководство управляет  маловменяемым белорусским лидером. Лукашенко сей факт уже откровенно тяготит. А потому все больше документов проходит в обход Латыпова, все чаще по правую руку от президента восседают другие люди, все острее накал борьбы с другим президентским фаворитом – Виктором Шейманом.

Для цивилизованной страны Шейман – алогизм. Человек, не имеющий юридического образования, стал генеральным прокурором! Но для Беларуси такое назначение в общем-то логично: здесь правит не закон, а президент, и Шейман служит президенту. Поговаривают, будто было время, когда  отношения главы государства со своим оруженосцем испортились. Виктор Владимирович, вроде бы, клялся в верности, утверждал, что его оклеветали и грозил застрелиться. На эмоционального Александра Лукашенко это произвело впечатление. И он стал доверять Шейману самые конфиденциальные поручения. Шейман, будучи главой Совета безопасности, регулярно «разоблачал» антипрезидентские заговоры и «предотвращал» покушения на главу государства. Став генеральным прокурором, продолжает поиск врагов и предотвращает «организованное сопротивление».  Несомненно, имеет компромат на всех,  более -- менее значимых политических фигур, включая в том числе первое лицо государства.

Шеймана опасаются все, даже единственный друг Лукашенко Владимир Коноплев, вице-спикер нижней палаты белорусского парламента, которого президент, тем не менее, держит на коротком поводке. Коноплев и Лукашенко выросли, можно сказать, на одной печке.  Зажиточная семья Коноплевых  не однажды подкармливала безотцовщину – Сашку, и он не однажды ночевал в доме своего друга Вовки. Завидовал ему – более устроенному, более благополучному. Когда в родном для обоих Шкловском районе Коноплев набрал голосов больше, чем сам президент, Лукашенко это не понравилось. Когда депутаты решили выдвинуть Коноплева на пост спикера, Лукашенко это не одобрил. Видимо, завидует до сих пор. Правда, жена Кополева умело сглаживает все разногласия между друзьями.

Лукашенко вообще не терпит рядом с собой самодостаточных личностей, боится конкуренции. Поэтому правительство при нем превратилось в безликое молчаливое болото, не способное к принятию самостоятельных решений. Все важные решения президент принимает лично, даже если речь идет о приватизации какого-нибудь мелкого пивного завода. Но у него всегда есть возможность найти виновных в недостатках и недоработках – молчаливые министры все время под рукой.

х х х

Наблюдать за президентом Беларуси интересно. Эволюция этого человека в некотором смысле феноменальна. Неопрятный, с потешным зачесом, до воцарения  он вызывал больше симпатий, чем сегодня, облаченный в дорогие костюмы и галстуки.  Лукашенко разучился улыбаться. Даже в минуты своего триумфа он не может скрыть настороженности. Молчит, смотрит в одну точку, затем резко поднимает бровь и  - внезапный, жесткий взгляд в сторону. Он постоянно ищет врагов: в среде оппозиции, журналистов, в России, в Америке… Его ближайшее окружение теории заговоров поощряет, поскольку запуганный президент менее адекватен. Он искренне верит в то, что на его жизнь покушались и не однажды. В Беларуси есть даже  осужденные за попытку организации убийства первого белорусского президента. Хотя вина этих людей заключалась лишь в том, что их угораздило снять квартиру в доме, из окон  которого видно, как президент выезжает из своей резиденции в Дроздах. В результате штаты президентской Службы безопасности расширены до небывалых размеров: нескольких тысяч человек. Эти люди неуправляемы: один президентский охранник убил собственного отца, другие – устроили стрельбу в центре Минска, третьего с трудом «отмазали» от обвинения в похищениях и убийствах людей...  Это только те скандалы, которые не удалось скрыть. Лукашенко своей охране прощает все – работа такая, неудивительно, что нервы сдают.

Хотя, не очень-то понятно, откуда у охранников нечеловеческие нагрузки. Президент на работе давно не убивается. Вот, к примеру, что рассказывает Иван Титенков, который на протяжении нескольких лет виделся с Лукашенко ежедневно:

-- Первое время какое-то рвение еще можно было видеть,но потом, почти все 5 лет и 5 месяцев, которые я провел рядом с ним, он работал не более трех-четырех часов в сутки. Приедет, первым делом выслушает доклад службы безопасности, затем встретится с прессой, вызовет кого-то с отчетом... На этом работа кончается, примерно в два часа дня. Потом в Дрозды (там находится президентская резиденция. – Авт.) А там теннис, хоккей.

После ухода из власти Ивана Титенкова теннис белорусский президент забросил. Зато к увлечениям добавились футбол и лыжи. Летом ездит на роликовых. В общем, совсем времени не остается.  Создается впечатление, что ему в Беларуси уже неинтересно – размах не тот. Ни тебе атомного оружия, ни подводных лодок. 

Россия и Кремль – вот главная мечта белорусского президента. «Мы еще до Кремля дойдем», – говорил Леонид Синицын в бытность главой президентской администрации. «Он мечтает только о Кремле», – говорит Синицын сегодня. 

х х х

В принципе то, что Лукашенко проделывает с Беларусью, называется политическим сутенерством. Все годы правления он торговал суверенитетом страны оптом и в розницу. Другой вопрос, что он не тот человек, который уступит хоть толику собственной власти, даже если речь идет о идее единения славянских народов. Здесь важно понять причины, по которым Александр Лукашенко решился играть роль «второго номера» в белорусско-российском союзе.

Сегодня уже очевидно, что белорусско-российский союз – это широкомасштабная политическая спекуляция. Миф о белорусских националистах, готовых выселять из страны русских – плод государственной идеологической профанации. Белорусский народный фронт, которым официальный Минск умело пугал Москву, -- это организация, весь экстремизм которой  состоит в отстаивании государственной независимости и праве белорусов на историческую символику и свой язык. Начав кампанию по закрытию белорусскоязычных школ, глумлению над бело-красно-белым флагом и гербом «Погоня» – историческими символами Беларуси, Лукашенко возродил БНФ к жизни. Умело манипулируя понятиями, он спровоцировал радикальные настроения у небольшой части интеллигенции, а потом стал этим пугать Москву: дескать, вот кто может прийти вместо меня. Вряд ли Лукашенко в то время имел претензии на Кремль. Скорее всего, в 1996 году, накануне печально известного референдума, он просто страховался, обеспечивал себе поддержку Москвы. Ведь не поучаствуй в тех событиях Черномырдин, Селезнев и Строев, Беларусь сегодня могла иметь другого президента.

Расклад московских аналитиков тоже понятен. Борису Ельцину, инициатору беловежских соглашений, чтобы быть избранным на новый срок, необходимо предстать в новом качестве – собирателя земель. К тому же, мифическое союзное государство дает возможность обмануть время и вести отсчет президентских полномочий как бы с нуля. Вот и сошлись интересы «беловежского зубра» и «шкловского идола». В результате 2 апреля 1996 года Ельцин и Лукашенко подписали документы о создании Сообщества Беларуси и России. Потом были договоры о создании Союза двух государств, Союзного государства… Соборная площадь Кремля, звон колоколов, фанфары… Лукашенко – блестящий актер, нутром чувствует настроение толпы. Выпивает шампанского и картинно взмахнув рукой  разбивает фужер об пол…

Точных свидетельств того, что Александру Лукашенко был обещан пост президента России, нет. Только косвенные. Да и Ельцин, как известно, не однажды называл кого-либо своим преемником, чтобы потом отстранить, отодвинуть, забыть. Так произошло и с Александром Лукашенко.  В этом смысле мистическим выглядит эпизод  на церемонии подписания договора о создании союзного государства. Помните, Борис Ельцин, произнося тронную речь, долго искал последнюю страницу. «Конец что ли?» Когда шеф протокола помог справиться с листами, Ельцин, наконец, увидел заключительную фразу: «Уверен, что наши действия по достоинству оценят наши потомки».

Похоже, это действительно был конец.

х х х

Было время, когда Лукашенко объезжал российские регионы как хозяин и даже в Москву приезжал—жизни учить.  Вот стенограмма его выступления  в Государственной думе России 27 октября 1999 года. Тогда Лукашенко разыграл спектакль, наделавший много шума, но своей цели достиг.

«Уважаемый председатель Государственной Думы, уважаемые товарищи, дамы и господа! К сожалению, господ я по-моему не вижу. (Оживление в зале, аплодисменты).

Селезнев. – Они сидят в кабинетах и смотрят трансляцию с интересом.

Лукашенко. – Ну, хоть и так хорошо, пообщаемся и так.

Уважаемые друзья!

Вы знаете причину моего визита в Государственную Думу, высший законодательный орган братской великой России… Да, действительно, с этой большой трибуны началась, как ни верти - ни крути, большая жизнь в большой политике человека, который сегодня стоит на этой трибуне. Тогда еще совсем юным председателем антикоррупционной комиссии по приглашению аграрной депутатской группы Николая Харитонова, я это все хорошо помню, я приехал к вам для того, чтобы рассказать ситуацию в нашем государстве. Надеюсь, вы это помните: я был абсолютно искренним и говорил тогда то, что было у нас в стране. С таких же позиций, с таких же подходов я приехал сегодня выступить перед вами и рассказать вам не только о том, что происходит в братской, надеюсь, братской вам стране…

Для вас это последняя сессия этой Государственной Думы. Для меня, для белорусского народа – великой Государственной Думы. Потому что никогда, никогда, ни разу за истекшие четыре года этот состав Государственной думы, вы, уважаемые и дорогие депутаты, не предали Беларусь…  И это основная причина моего приезда сюда, чтобы от всей души от себя лично поблагодарить за защиту первого президента, за защиту белорусского народа…

Напомню тем, кому удобно об этом не вспоминать, что сразу после убедительной победы на референдуме 1996-го года я не стал охотиться на ведьм. Я снова и снова пытался избежать конфронтации, постарался не отторгнуть даже тех, кому люди отказали в своем доверии. Тогда я им просто сказал: «Нас народ рассудил, давайте работать вместе». Так и произошло...

И когда в 1996 году прошел референдум, в одной из статей победившей Конституции было записано четко: сегодня начинается отсчет полномочий всех избираемых органов власти. Мы подвели окончательную черту, сформировав государство. И таким образом получилось на полтора года де-факто продление полномочий всем без исключения: и Лукашенко, и парламенту, и высшему нашему законодательному органу, и местным Советам, которые мы не разогнали и которые функционируют во всем. Об этом же никто не говорит, а говорят так: Лукашенко разогнал парламент и продлил себе полномочия, Лукашенко нелегитимный...

Мы в состоянии прокормить свой народ сами, не ходя на поклон к зарубежному дяде. Да, быть может, не все отрасли нашей промышленности работают достаточно эффективно, но в Беларуси нет сегодня уголовно-криминальной экономики, нет и никогда не будет. Ведь до чего договорился господин Явлинский? Беларусь «черная дыра» в экономике России? «Черная дыра»? Какая? До 80 процентов белорусской продукции продавалось на вашем, российском рынке. Не распределялось, а именно продавалось россиянам…

Ну неужели нельзя сесть и подумать над простыми вещами? Что, у Лукашенко нет другого выхода, он не может вспять повернуть страну и пойти на Запад? Как многие недавно выли после нашего, Геннадий Николаевич, совещания в Минске, когда я говорил, что мы вынуждены сегодня нормальные отношения устанавливать на Западе! Потому что чем ближе мы к России, тем больше мы получаем пинков. Чем ближе мы к вам, на расстоянии протянутой руки, -- мы подаем вам руку (я цитирую сам себя, когда вам об этом говорю), а нам бросают в эту руку камень. Ну, как же так?

Мы вынуждены были хотя бы успокоить Запад, потому что давление страшное. Страшное давление! Вы не представляете, мы оказались как бы между молотом и наковальней. Долбают оттуда, долбают отсюда! Ну, ладно меня долбают, понимаю, выдержу, но народ-то при чем?!

 Я недавно был на Ближнем Востоке, который был оплотом Советского Союза и который сегодня уже захвачен другими государствами. Я разговаривал с людьми, которые не чета мне, постарше меня, которые видели всю историю: и с Хафезом, и с Мубареком встречался – со многими. И они мне прямо сказали: «Что вы делаете?» Вы, говорят, нас подняли из пепла, поставили нас во весь рост (и действительно, развиваются эти государства!) и бросили тогда, когда мы уже готовы были работать на вас, ну хотя бы долги отдать! Зачем мы ушли с тех рынков? С оружием, с нашими промышленными продуктами, даже продуктами сельского хозяйства. Зачем? Кому это было выгодно? И они говорят: вы нас просто предали. Это мне в глаза было сказано, и мне пришлось оправдываться. И последнее, что сказал Хафез Асад , провожая меня: «Запомните, мне недолго осталось, вы, молодые политики, там у себя разберитесь. Мы еще вас ждем!»..

Зачем мы это делаем? Видите ли, конверсию устроили. Давай, ломай, давай, все грабь! Зачем нам «Тополя», зачем нам «Су2 самые новейшие? «Су-32», по-моему, вы уже сегодня выпускаете (кажется, я один экземпляр этот видел – новейшее оружие). Зачем сегодня автоматы, гранатометы (недавно с Калашниковым встречался), зачем? Давайте кастрюли, тазики будем делать! То ли пластмассовые, то ли алюминиевые и так далее.

 И начали делать кастрюли. Но вы что думаете, они без оружия остались? Там не наше сегодня оружие и не наша политика…

До какого позора дошла Россия! Недавно приезжает Герой Социалистического Труда (не буду называть фамилию), выпускающий продукцию ВПК с 800-процентной рентабельностью. 800 процентов при реализации! «Александр Григорьевич, помогите продать, только вы можете помочь, вот туда, туда, туда». Я говорю: «Да вы что, напрямую не можете продать? Да, не можем».

Так что вы делаете? Ну, кому это выгодно кланяться? Зачем вы стоите на коленях перед этим жульем из МВФ? Зачем вы перед ним встали на колени?!

(Аплодисменты).

Они сегодня держат вас на крючке за 600 миллионов. А один комплекс С-300 стоит 550 миллионов. Продайте два! Продайте и решите эти вопросы!

(Аплодисменты).

 Я недавно (не могу не сказать об этом с возмущением) был в Калининграде. Пробыл в портах, оговорил с людьми, с рабочими. Порт, рассчитанный на 6 миллионов тонн перевалки, 2,5 миллиона переваливает. Куда вы везете свой товар? В Латвию? Латвия ближе, чем Калининград? Зачем вы это делаете? …

 Я был недавно, по-моему, в Новосибирске на одном оборонном предприятии. Мы зашли туда, где делали последний, наверное уже, спутник, искусственный спутник. И ко мне подошла женщина, которая полтора года не получает заработной платы (полтора года!), и говорит: «Президент, ну мы еще потерпим, но вы, пожалуйста, договоритесь с нашим президентом. Нам стыдно смотреть на эту политику унижения. Ну разве мы заслужили, чтобы о нас ноги вытирали?» Это она, простая женщина с отверткой, рабочая, подошла и мне об этом говорит: что это за политика? И мы сегодня еще думаем, нужен этот Союз или не нужен? А как американцы на это посмотрят а как западноевропейцы на это посмотрят?

 Сегодня уже Мадлен Олбрайт кричит на весь мир: «Что вы там творите внутри России?» Почему не кричали, когда взрывали дома? Сегодня Иванов, по-моему, из Парижа звонит, оправдывается перед этой мадам. Что ты оправдываешься перед ней? Что ты перед ней оправдываешься?

(Аплодисменты. Реплика из зала – «Вроде, молодая еще». Лукашенко: «Ну молодая, так там мужиков хватает, не волнуйтесь, достойных». (В зале смех и оживление)...

 Мы хотим объединяться с вами не ради того, чтобы быть нахлебниками. Но мы политики, нас народы избрали для того, чтобы мы что-то сделали великое… И мы хотим нормально жить вместе с вами. И потом, что я вас уговариваю? Представьте перед собой карту России. Просто будем говорить. Прибалтика ваша? Нет. Украина ваша? Нет. Средняя Азия ваша? Нет. Где, вы говорите, цивилизованный мир? На Западе. Так через кого вы сегодня общаетесь с этим цивилизованным миром? Через Беларусь…»

И далее в том же духе: единственное спасение для всех, панацея от всех бед – Союз. Он просто издевался над народными избранниками, запудрил им мозги, умело перемежая вымысел и откровенную чушь со здравыми призывами и великодержавными сентенциями.

К белорусской части доклада комментарии излишни. Но ни в одной стране мира не потерпели бы, чтобы президент другой страны выступая в законодательном органе,  указывал, как возить грузы, кому должен, а кому не должен звонить министр иностранных дел, с кем и как торговать! Популизм на грани фола. После таких речей заезжего гостя  могли бы  и вышвырнуть. Неужели он этого не понимал? Понимал, конечно. Но рисковал, потому что видел цель.

Иван Титенков, хорошо знающий своего бывшего патрона и тайны «минского двора» говорит однозначно: «Никогда Лукашенко не был другом России. Лукашенко хотел возглавить объединенное российско-белорусское государство. Поэтому одно время он из российской глубинки не вылезал. Путин даже его как-то спросил: «Александр Григорьевич, а что вы перестали по регионам ездить?» Тот не знал, что ответить. Лукашенко все это делал, чтобы сменить Ельцина в Кремле… Лукашенко дар речи потерял, когда узнал, что Путин стал главой России, и даже поздравил его не сразу. Никогда он Путина не простит. Хотя президент России не нуждается в этом «прощении». 

В качестве иллюстрации к словам Лукашенко о том, как он заботится о российской экономике, приведем рассказ бывшего главы Национального банка Тамары Винниковой. Она ведь формально должна была оплачивать белорусские долги за поставленные в страну российские нефть и газ. «Беларусь практически никогда вовремя не платила за топливно-энергетические ресурсы. Мы платили только тогда, Россия загоняла нас в угол. Мы постоянно были должны от 300 до 500 миллионов долларов. И когда нам наступали на горло, мы платили. И Александр Лукашенко разыграл такой спектакль. Он говорил, что на совещаниях с руководителями предприятий, с участием журналистов и т.д. он будет очень сильно ругать национальный банк и чиновников. «Вы должны слушать, но как не платили, так и не платить». Российские олигархи давят на него, где деньги?! Он им обещает рассчитаться. Назавтра созывает совещание и говорит мне: «Ты платить не будешь, как платили 3 миллиона, так и будем платить. Но я сыграю такой спектакль».  Все было разыграно как по нотам: «Да как это можно, да мне стало известно, что вы не платите за ресурсы. Долг уже 500 миллионов. Как вы могли такое допустить, там же люди. Сегодня же, немедленно заплатите, до конца года чтоб расчеты были завершены». Мой офис находился в 5 минутах езды от офиса президента, и когда я вернулась в приемную, уже все министры стояли с бумагами, с сотовыми телефонами, со списками, куда надо платить. Я заходила в свой кабинет, они выстраивались в очередь, заходили, садились эти министры: «Вот, Тамара Дмитриевна, списки, нужно платить». А я говорила: «Я платить не буду». «Как? Лукашенко же сказал!» - «Лукашенко сказал - пусть Лукашенко и платит». Поскольку этот спектакль продолжался неоднократно и был прекрасно отрепетирован, то российские олигархи быстро разобрались, в чем дело. И все-таки газ отключили. Отключили газ, холодно, правительство заволновалось и поехало в Москву, в Газпром. Привезли туда письмо Лукашенко, что с завтрашнего дня начинаем платить и до конца года все долги заплатим. В Газпроме отвечают: «Вот мусорка, положите, пожалуйста, это письмо. Уезжайте, привезите письмо за подписью председателя Национального банка. Потому что мы видим, что страной управляет председатель, а не президент». Они позвонили Лукашенко, и сказали, что ваше письмо они не признают, а они хотят письмо председателя национального банка. Меч над моей судьбой был занесен. Он позвонил мне и приказал, чтобы я написала такое письмо. Я сказала, что я такое письмо писать не буду - я не буду врать. Он сказал: «Я вру - и ты ври». Буквально через несколько дней меня арестовали, потому что  вынести этого Лукашенко не мог».

х х х

Пока известны далеко не все комбинации, которые разыгрывал Александр Лукашенко, пытаясь взобраться на российский трон. Известно, что в 1997 году, пока Ельцин оправлялся после операции, белорусская сторона подготовила проект договора, согласно которому первая должность в белорусско-российском государстве является сменной: два года союзом управляет один президент, следующие два года – другой.  Не будь Чубайса, Ельцин,  скорее всего, подписал бы такой договор. Церемонию подписания задержали в самый последний момент. Из Минска прилетел Лукашенко с уже завизированным вариантом договора. В аэропорту белорусскую делегацию и встречавшего  гостей Евгения Примакова, тогда министра иностранных дел, развели по сторонам, последний лист договора  вытащили, и переписали, выбросив опасный пункт. На церемонии официального подписания документа на Лукашенко было жалко смотреть…

После случившегося Ельцин отстранил от должностей тех, кто с российской стороны готовил этот злополучный документ – в частности, своего помощника по международным делам Дмитрия Рюрикова… Едва не лишился своего поста и министр иностранных дел Примаков, большой сторонник объединения с Беларусью. Как свидетельствуют очевидцы, Ельцин просто не захотел выпускать Примакова – достаточно сильного на тот момент игрока – из сферы своего контроля.

  Вот как вспоминает  о произошедшем первый президент России в своей  книге «Президентский марафон».

«Задание подготовить более полный интеграционный договор было дано главами государств еще в 1996 году. И в начале 1997-го такой договор действительно появился. Подготовлен он был группой во главе с вице-премьером Валерием Серовым, отвечавшим за вопросы интеграции в правительстве России. С белорусской стороны проект договора был завизирован министром иностранных дел Иваном Антоновичем и главой администрации белорусского президента Михаилом Мясниковичем. Текст договора был направлен двум президентам.

...Вот  тут-то и выяснилось, что устав нового союза совершенно не соответствует тем идеям, которые были одобрены мной при обсуждении концепции будущего союза. Это был новый устав, составленный главным образом двумя членами КПРФ (председателем комитета Госдумы по делам СНГ Г.Тихоновым и... самим И. Антоновичем, который переехал в Минск и сменил гражданство). То, что министр иностранных дел Беларуси одновременно и активнейший член российской компартии, должно было кого-то насторожить. Но не насторожило. А зря. То, что придумали разработчики, по сути означало одно — Россия теряет свой суверенитет. В результате появляется новое государство, с новым парламентом, новой высшей исполнительной властью, так называемым Высшим Советом Союза. И решения этого органа обязательны для российского президента, правительства, всех исполнительных органов власти России.

Вот как  это выглядело в подготовленном уставе: «Решения Высшего Совета Союза обязательны для органов Союза и для органов исполнительной власти государств-участников». В уставе говорилось, что главой Высшего Совета новой федерации по очереди должны были быть белорусский президент и российский. Два года один, два года другой. Так что два года Российской Федерацией должен был управлять белорусский президент Александр Лукашенко.

Про парламент такие слова: «Государства-участники создают условия для преобразования Парламентского собрания в представительный и законодательный орган Союза, избираемый непосредственно гражданами Союза».  Положение о равном представительстве в федеративном парламенте тоже вызвало смущение — по тридцать пять человек с той и другой стороны. В России проживает сто пятьдесят миллионов человек, в Беларуси—десять…

Горячим сторонником непродуманного и опасного для России соединения двух государств оказался и мой помощник по международным вопросам Дмитрий Рюриков. Документ этот был поддержан не только спикером Госдумы, не только огромным количеством российских чиновников, он, уже подписанный, лежал на столе у президента Лукашенко. Назревал крупный международный скандал. Для исправления ситуации к работе пришлось срочно подключить мою администрацию. Юристы обнаружили целый ряд и других вопиющих нарушений Российской Конституции. Я написал письмо Александру Григорьевичу, в котором просил отложить подписание договора с целью всенародного обсуждения его положений. Однако такой демарш российского президента—откладывание уже готового к подписанию договора—должен был стать для белорусского президента не самым приятным сюрпризом. Я возложил эту деликатную миссию—вручение письма—на Ивана Рыбкина, секретаря Совета безопасности. При этом сказал ему: «Иван Петрович, пока Лукашенко не согласится, домой не возвращайтесь». Рыбкин с тяжелым вздохом понимающе кивнул и срочно вылетел в Минск. В аэропорту Лукашенко сразу буквально дословно пересказал Ивану Петровичу содержание моего письма. Передал президенту эту информацию, как мне позже стало известно, Дмитрий Рюриков, мой помощник, который, как я уже говорил, был горячим сторонником полного, пусть даже прокоммунистического слияния двух государств. Через неделю я его уволил.

Я до сих пор глубоко благодарен Ивану Петровичу Рыбкину за терпение и настойчивость. Он и Лукашенко провели вместе много часов и, как поговаривают злые языки, оставили после переговоров немало пустой тары из-под крепких напитков. Это была настоящая славянская дипломатия….

21 мая в Кремле состоялось торжественное подписание нового договора между Россией и Беларусью. Президент Лукашенко на подписании договора выглядел бледным, но спокойным…»

 Мощь Бориса Ельцина как политика –  в умении выделить принципиально важный или опасный знак в общей политической картине и принять пусть некрасивое, но твердое решение. Однако, справедливости ради надо напомнить, что в случае с российско-белорусским договором главными возмутителями спокойствия стали Анатолий Чубайс и дочь президента Татьяна Дьяченко, которые  сумели разгадать опасный и хорошо замаскированный ход белорусского президента.

х х х

После убийства генерала Льва Рохлина в Москве летом 1998 года разразился новый скандал. В интервью газете «Правда» Александр Лукашенко заявил, что ему было известно о готовящемся на Рохлина покушении, и что за два дня до гибели он предупреждал об этом генерала. Рохлин был «единственным борцом, человеком, который воевал за идею и которого за это убрали», – заявил Лукашенко.

В свою очередь, Тамара Рохлина, обвиненная в убийстве мужа, утверждала, что ее супруг готовил массовое выступление силовиков России против Бориса Ельцина и был убит накануне своего отъезда в Беларусь к президенту Александру Лукашенко. «Лукашенко помогал Рохлину деньгами», -- эту сенсационную новость распространили информационные агентства после выступления Рохлиной на суде. «Адвокаты обвиняемой требуют вызова в суд президента Беларуси в качестве свидетеля», -- вторили им газеты.

Естественно, ни на какой суд  никто Лукашенко не вызывал, и белорусская сторона назвала заявление Тамары Рохлиной абсурдным. «Россия является братским союзным государством и утверждать о самой возможности финансирования оппозиционных российскому руководству акций по меньшей мере абсурдно», -- прокомментировал ситуацию глава администрации Александра Лукашенко.  Но абсурдность очевидна как раз в том, что у Лукашенко всегда были самые теплые отношения с  оппонентами российских президентов. Крючков, Примаков, Куликов, Коржаков, Николаев, Лужков – частые гости белорусского лидера. Московский мэр часто  высказывается о Лукашенко в превосходной степени: «У меня слюна упала до пола машины, когда я увидел такой красивый Минск». Правда жена Лужкова, предприниматель Елена Батурина, однажды пожаловалась на белорусские власти, которые тянут с расчетом за пластиковые стулья, поставленные из Москвы для центрального стадиона белорусской столицы. Сейчас в газетах появляются сообщения о новой установившейся оси – «Лондон – Минск – Москва». Якобы, знаки подает Борис Березовский, который в бытность свою исполнительным секретарем СНГ сблизился с Александром Лукашенко. Но едва ли из этого альянса что-либо получится - махровый антисемитизм белорусского лидера известен всем. Глава крупной российской пивоваренной компании делился своими впечатления от разговора с Лукашенко. «Только сели за стол, как он начал поносить евреев. Мол, у вас там в России все захватили жиды, спасения от них нет. Я не могу понять, куда он клонит. Может – провокация какая-то. Может – пишут все на камеру. Я пытаюсь заговорить об общих проектах, об инвестициях, а он почти час только одно и гнет – евреи во всем виноваты, они все воруют».

х х х

Надо совсем не знать белорусского президента, чтобы думать, что он сдается без боя. Лукашенко под разговоры о дружбе может сколь угодно долго эксплуатировать Москву. И уже даже не деньги главное --  Лукашенко об этом может не беспокоиться . Для него главное --  власть. И он придумал новый вариант похода на Кремль.

-- В Союзном государстве должны быть посты президента и вице-президента, - заявил официальный Минск и представил проект соответствующего соглашения. Лукашенко, ясное дело, изъявил желание быть «вице». Временно. До выборов президента России.  Путин в ответ предложил отделить мух от котлет и твердо заверил: никаких вице-президентов в России не будет.

В Минске начался всплеск антироссийских настроений, и президент, и государственные СМИ с пеной у рта рассказывали, какое это страшное государство – Россия. Потом опомнились – второй президентский срок по Конституции Беларуси -- последний. Без поддержки Москвы референдум о третьем сроке не проведешь. Да и для референдума повод нужен: а, ну, как проведем референдум о Союзном государстве. Беларусь голосует «за»,  и Лукашенко, в лучшем случае, может баллотироваться на пост президента России, а в худшем он в новой республике в первый раз президент – в Союзной республике Беларусь, например. Очень хочется сказать, что Путин в эти игры не играет, да пока нет оснований. У России к Беларуси всегда был особый интерес, подогреваемый в первую очередь военным лобби. Буферная зона между Россией и НАТО, подконтрольная российскому оборонному ведомству, -- во имя этой цели даже самые прогрессивные российские генералы готовы смириться с существованием Александра Лукашенко. В Беларуси создаются совместные военные группировки, войска ПВО вместе несут боевое дежурство, наконец, граница в районе Бреста, как и во времена СССР, остается тщательно охраняемой. Именно это, а отнюдь не великая ностальгия братских народов по Советскому Союзу,  подталкивает к заигрыванию с Лукашенко. Вот только интересы силовиков  вступают в противоречие с интересами политическими и экономическими. «Ближайший союзник России» имеет все шансы повторить судьбу Слободана Милошевича или Саддама Хусейна. Надо ли России обострять отношения с Западом? Нет, конечно, но от Лукашенко хотят получить право на контроль за «большим транзитом»: газопроводы, нефтепроводы. Этот «стратегический запас» белорусский лидер пока не отдает. Ведь он  служит не только гарантией его личной безопасности, но и последней надеждой на осуществление заветной мечты о Кремле. Теперь ему нужно уже совсем немного: третий президентский срок в Беларуси и выход к российскому избирателю. Если Лукашенко будет дана возможность избираться в России, он уверен, что войдет в Кремль. В российской глубинке (Россия – это ведь не только Москва и Питер) Лукашенко обязательно найдет благодарного слушателя. Уже нашел: в Брянской области подписи даже собирали за присоединение к Беларуси.

Ситуаций в Беларуси Запад обеспокоился только сейчас - раньше  руки не доходили. После развала  СССР  интересы мировых лидеров были сосредоточены на тех  регионах,  где «лежали»  нефть, газ, золото... были там. А что Беларусь?.. Ну не будешь же  препираться из-за мировых запасов торфа. Главным для Запада было вывести с этой территории ядерное оружие. Вывели и успокоились. Но Лукашенко нашел иную возможность напомнить о себе.

СЛУЧАЙНЫЙ ПРЕЗИДЕНТ (Часть II)

Hosted by uCoz