Новосибирск - это дом, место на земле, к которому я привязан. В Новосибирске у меня не было пустых дней. Я помню множество дней, людей, которых встречал. Я здесь, может быть, день за три прожил.

Главные перемены происходят внутри человека, а не в стране. Я как жил, так и живу. Придет еще одна власть - всю равно я останусь тем же. Власть не может изменить жизнь, но, может быть, жизнь сделает власть иной.

Лет десять назад со мной происходило то же, что сейчас с Россией происходит. Невнятный социальный статус, несмотря на всю одаренность, быть может. Но потом проявляются глубинные человеческие свойства, и социальные проблемы решаются. Я не могу точно сказать, что дальше будет. Хотелось бы, чтоб меньше было крови и горя. Все люди этого хотят. Здравый смысл все-таки должен проявиться в государственном устройстве и в устройстве судеб граждан.

Никогда я не состоял ни в одной партии, ни в комсомоле. Я не голосовал ни разу, потому что я все время жил не там, где был прописан. Но иногда меня тянет проголосовать.

Когда случилось это событие 93 года, конечно, я первым делом пошел туда, где людей бьют, убивают. Не потому, что мог быть чем-то там полезен, а потому, что как нормальный, уважающий себя художник, хотел быть на стороне тех, кого танками давят. Я несколько песен после этого написал. У нас в обществе существует такая искусственная ненависть: черных - к красным, красных - к белым. Перед дубинками, я насмотрелся, мы - ничто со всем нашим капиталом, с нашими песенками.

Другой такой страны нет и не будет. Все Россию в чем-то обвиняют - и такая она и сякая. Да вы обвиняйте конкретного человека или конкретный режим. Страна эта - вообще подарок. Мы живем в таком месте, какое ни одному японцу и не снится.

Я не хочу за границу. Я уже не могу этого вобрать в себя. Телевизор мне все показал в принципе. Подышать воздухом Афин или потрогать руины древнего Рима? Ну, интересно, но во мне уже нет места для этих впечатлений. Для меня Новгород - сильнее. Я там был, смотрю: вот я - в исторических декорациях. В Архангельск съездить хочу, там пожить. В уссурийской тайге - это мне интересно! Мы Россию-то не знаем! Посмотрите на нее внимательно - и увидите другой мир, другую страну! В привычном очень много непривычного. Мир изменяется, а мы гонимся за визуальными впечатлениями. Вот американские старушки, старички ходят, Москву рассматривают. Потом умрут довольные, что поездили по миру. Да зачем он мне нужен, такой мир? Для меня интересней какой-нибудь сложный пасьянс разложить, чем ездить глазеть на развалины или в Прагу ехать пиво пить. Это все детство человеческое, любопытство.

Счастье - когда ты замечаешь перемены в привычном. Вот это я стараюсь проследить и записать. Я не знаю, что напишу: стих, песню, рассказ. Это как бы само находит форму. Чтобы высиживать строчки - нет. Я вообще не люблю насиловать себя работой. Я с удовольствием просто живу, ей-Богу! Все больше стал любить животных, коров, коз. Смотрю, и мне хочется с ней заговорить. Говорю ей: “мэ-э”, и мне кажется, она меня понимает. Может, это иллюзия, но я люблю иллюзии. Человек без иллюзий - это конец... Да и не будет никогда людей без иллюзий. Ведь деньги - это тоже иллюзия. Счастье на деньги не купишь, любовь - не купишь. Ну, можно купить - на какое-то время. Очаровать деньгами какую-нибудь несчастную женщину, да.

У нас в России все было бесплатно: женщины - бесплатно, пожалуйста. Только работай ты головой, работай над душой. А сейчас - пошел, купил. Ну какой смысл, какая радость? Человек думает, что за деньги все можно, и лишает себя нормального человеческого сопротивления, сопротивления среды, духовного сопротивления.

Телевиденье, газеты, журналы навязывают простоту этих отношений. Я из тех времен, из советских, когда не про все в эфир можно было говорить. Я спасся тем, что никогда не разглядывал обнаженных женщин, где у них чего. Для меня была тайна, понимаете? У меня, может, поэтому сохранилась потенция, тьфу-тьфу-тьфу! Да! Потому что у меня в этом фантазии больше. Ну вот, я ее просто возьму - и зачем? Со временем все вернется: будут опять любить длинные платья, чтоб немножечко ножка светилась. Это действительно интересней! А в песнях - какой маленький словарь: любовь, кровь, морковь, бровь, вновь. Это даже не по-мужски. Об этом вообще помалкивать надо, или писать задним числом. Сейчас я уже пишу об этом спокойно, зная какие-то свои шифры, какими могу рассказать. И есть люди, которые понимают меня. Шутить на эту тему не могу вообще.

Я вообще консерватор. Есть такое понятие: удерживающий. Это высокодуховное понятие. Если удерживающего не будет - мир развалится. Консерватизм - это один из полюсов - это сохранение мира. Не спеши, не торопись, вглядись, осмотрись, проживи эту секунду, как человек, а не как голодное существо. Елки-палки, поголодай немного, пока еще молодой особенно! У голодного мозг бодрей, ясней. Вот так и душа сохраняется! Россия - страна не менее созерцательных людей, чем Тибет. Русская лень - это не столько лень, сколько склонность к созерцательности. Вот человек в деревне сидит, в окно смотрит. Что он там высматривает? Что там в этой деревне происходит? Видит: вот дядька козу повел, - и начинает рассуждать, вот если бы да кабы... Да ты работай, гад! Грядки сади! - Да ладно, грядки-то я посажу... Пошел, лучку сорвал, похрумкал. Посмотрел - птички полетели. Нельзя у человека этого отнимать! Это его жизнь, это его правило. На здоровье. Нельзя его в ярмо вгонять!

* * *

Белый Дом

***