Источник:  http://www.sovsibir.ru/show.shtml?tp=day&nart=25483 

23.01.2007

Сначала было слово, точнее, титры: «Под луной». Автор М. Халина, 26 мин. «Ромашки, люди, звери и муравьи». Спасибо, что мы были гостями этого прекрасного и жестокого подлунного мира. «Ах, если б нам удалось стать лучше». 2006 год от Рождества Христова». Потом вместе с автором М. Халиной посмотрел видеофильм «Под луной». Потом попросил кассету, чтобы раз-другой посмотреть дома.

«Под луной» — не первый фильм режиссера Марии Халиной, который мне довелось видеть. Понимание ее работ не может быть обретено мимоходом. Надо трудиться, мытариться вместе с создателем, страдать, как он, тогда, может быть...

Что удалось понять, точнее, почувствовать? Причем не только в новой работе Марии Халиной, но и в давних ее фильмах. Посмотрев раз, их не забываешь.

Испорченный литературными аллюзиями, я все время думал о «потоке сознания», потому что многие фильмы Халиной воспринимал как жизнеописание сознания. В ее картинах не столько события, сколько изощренный психологизм, многомерность, самоуглубленность. Халина пытается постичь смысл существования и глубинные течения души как собственной, так и своих героев.

Щедро черпая правду внутренней и внешней жизни из собственного окружения, автор (конечно, автор) не скрывает душевного отношения к нему. Причем открываются внутренние реальности куда более глубокие, нежели реальности внешние.

Генри Джеймс писал в своем дневнике: «Жить ВНУТРИ творимого мира, входить в него и там остаться, возвращаться туда вновь и вновь, точно что-то тебя неодолимо влечет, ДУМАТЬ напряженно, так, чтобы это приносило плоды, глубоким и непрерывным вниманием и обдумыванием вызывать к жизни те или иные повороты темы или вдохновляющие на писание мотивы — вот единственный способ творить».

Ведь так непросто жить внутри творимого мира, постигая внутренний, духовный мир своих героев. Героев, жизнь которых складывается из отношений. Из многих разных отношений. Из отношений к правде — важна не только сама правда, но и отношение к ней. Из отношения к долгу. К истине. К людям, к своим близким, к соседу. К делу. И, конечно, к самому себе — своей совести и своей чести. Работа совести и чести творит в человеке личность. В этом самотворчестве человек не может быть равен самому себе. Сегодня — больше самого себя вчерашнего, завтра — больше сегодняшнего. Это движение вперед.

Фильмы Марии Халиной принуждают вспомнить сии непреложные истины, подумать и о героях фильма, и о себе грешном.

Все происходящее в фильмах как бы погружено в некую прозрачную духовную среду, как льдинки в чистой воде, двигаются в ней герои картин. И цельный образ, который создают фильмы Марии Халиной, сохраняет при всей своей сложности внутреннее равновесие.

Желая подтвердить (или опровергнуть) догадку по части равновесия, позвонил Марии и прочитал строчки незабвенного Александра Кухно:

Все ждешь, все жаждешь
равновесия —
И добрым быть,
и мудрым быть,
Чтоб всем вокруг легко
и весело
Себя, как солнышко, дарить.
Но где она,
та радость тихая
Глубокой ясности души,
Когда весь мир прекрасной
книгою
Вдруг открывается в тиши?
Ни зла, ни лжи,
ни прочей нечисти,
Ни преходящих мелочей...
В сердцах людей —
дыханье вечности
И нежность в глубине очей.

— Равновесие?.. — переспросила Маша. — Я делала на телевидении передачу о стихах Саши Кухно. Ты вспомни последние строчки:

Сурова жизнь.
глядит невесело
На все старания твои,
Не диво, молвит,
равновесие —
Без равновесия твори.
Не устает Маша задавать загадки...

Саша, Маша... это не амикошонство. Как звали мы друг друга по именам в далекой молодости, так все и осталось по сей день. Вот только нет давно Александра Антоновича. Остался он в нашей памяти, в стихах, в сердцах.

Замечательная вещь — долгая память. Марию Викторовну помню симпатичной школьницей, носящей из «Молодежки» в типографию творение молодых же журналистов. Собралась в «Молодости Сибири» замечательная компания — выпускники Ленинградского университета Замира Ибрагимова и Галя Мурзинцева, из Московского — Маша Андреева и Володя Хорос, а еще Галя Шпак и Женя Волков...

— После девятого класса, в школьные каникулы, я работала курьером в «Молодежке». Галя Мурзинцева была местная, а Замира со своим мужем — «бездомные». Я в Замиру просто влюбилась. Говорю маме: «Пусть они поживут у нас в моей комнате, а я — вместе с тобой». Мы тогда на «Восходе» жили. И вся «Молодость Сибири» собиралась у нас по праздникам. И без праздников.

Я бывал в этой компании.

— Они учили меня, Замира и Галя Мурзинцева. Я еще школьницей была, они меня приучили к хорошей поэзии, к музыке. В мою темную, невоспитанную душу детскую легло все это — Марина Цветаева, Ахматова, Гершвин... Я все это впитывала, и это стало моим первым университетом. На очень хорошей музыке и на очень хорошей поэзии. Боря Половников говорил: «Садись, читай «Войну и мир». Я как увидела толстую книгу — в ужас пришла. А он меня заставлял читать. Видишь, как было здорово. А потом Юра Малашин давал читать книги самых лучших авторов — Платонова, Бабеля, Грина... Я все узнавала. И слава Богу, что это было еще в юном возрасте. Я ничем не заразилась — ни гулянками, ни танцульками, то-се... Хотя молодая была. Меня вот этим заразили.

— Когда начинала помрежем свою деятельность на телевидении, помогала Вадимам — Сюмакову и Суховерхову. Они видят, что я хорошо помогаю... а им уже все надоело... они и разрешали мне какие-то вещи делать самостоятельно. И я была им благодарна, делала поэтические передачи. Они дадут мне стихи, а я ищу к ним изображение. Но как я его искала! Выкладывалась вовсю — чтобы мне дальше давали работать, для детской передачи сказку придумала. И мне разрешили ее сделать. Режиссер был другой, другой якобы был и автор... Но мне разрешили, и мы начали сказки делать. Лучшие художники из НЭТИ декорации делали. Им тоже хотелось выплеснуться, а было негде. Потом я начала сценарии сама сочинять. Меня научила Замира, научила Галя Мурзинцева.

Taк и работала: сначала на телевидении, а потом — в кино. Самое главное в моих фильмах — моя душа. Нерасплеснутая, никому толком не отданная, я не нужна в этом мире — ни детям, как потом оказалось, не нужна ни мужу, который был занят на этом телевидении, во мне все кипело, и во всем, что я сделала, в моих фильмах полупоэтических, полулирических не кинохроника, а хроника моей души.

— А еще — любовь! Что такое любовь — я знаю. Потому что мне ее не хватало. Отец приехал с войны трижды раненный, тяжелобольной. Мама занята. Я мамы не видела все детство. Нехватка любви, внимания во мне и осталась до сих пор. Я почему часто влюблялась? Кто-нибудь скажет хорошее слово, похвалит меня, не дай Бог цветок подарит, я уже влюблена, я уже думаю о нем... Поэтому в фильмах моя душа и везде любовь.

Вот такой был разговор. Сидел, помалкивал, внимательно слушал и думал о том, что в нашей жизни, как в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству. Цвет любви. Искусство Марии Халиной учит тому, что Человек способен Любить, что Любовь может спасти. Для нее цвет Любви — цвет истины, истинный материал Искусства.

Некая дотошность, которая во мне, увы, существует, заставила поинтересоваться, как возник замысел фильма. Почему «Под луной»?

— «Под луной»? У меня была заявка «Встречи под луной». Мы сейчас уже не гуляем под луной, не катаемся на лодках, не целуемся в подъездах. Потому что нас там долбанут по башке! Вот до чего мы дожили. Выпускной бал проводится взаперти, под замком, они не гуляют — их охраняют. И я написала заявку о том, что наступят времена, когда все вернется, и будем гулять под луной. Когда начала делать фильм, «встречи» убрала и оставила просто «Под луной». Потому что сильно ушла от этих поцелуев в подъездах, а пришла к тому, что творится-то под луной, на земельке-то нашей несчастной... Красивая какая она...

Когда я придумала, что на земле живут люди, цветы, деревья, звери, вспомнила, как Мария Лондон общается в своем цикле «Опыты» со львом и змеями. Я ее позвала и рассказала свою идею, предложила быть моим соавтором. Идея ей понравилась, она наговорила мне, видишь, она не выступает, просто рассказывает мне, а Халин снимал скрытой камерой.

А второй герой... У меня путевка была... Я же все время болею... и мы уезжали в Ессентуки. В Ессентуках мы встретили этого уличного музыканта. Я очень хотела использовать в каком-нибудь из своих фильмов вальс Доги. Я на воды не ходила, а Халин бродил по этим Ессентукам. Сижу никакая. Пришел Халин и ставит кассету, и звучит вальс Доги. Я аж подпрыгнула! Мне очень нравился этот вальс. Не знала, как им воспользоваться, — чужой вальс, для чужого фильма сделан, все им пользуются, чего и я еще буду... А мне надо было бы по настроению.

Халин говорит: «Его играет уличный музыкант Валера...»

Вот кого мне Бог послал! Теперь я имею право вальс брать. Как документальные съемки, как документ... Опять же мне Бог этого музыканта послал! Как всегда, во время работы он меня бережет и посылает мне какие-то вещи...

В общем, и Маша, и Валера появились в фильме не специально, не придуманно, не натянуто, а само собой.

Я вижу фильм. Мне настолько доставляет удовольствие использовать какие-то случайные, незаметные планы. Мне настолько помогает мой внутренний аппарат какой-то, который, как выяснилось, необходим. Халин удивляется, откуда у меня чутье? Я лежу на диване, вспоминаю, что снимали, материалы двадцатилетней давности. Сто лет прошло, глаза уже не видят, память плохая, а вот зрительная память... Вот Бог дал... Он мне оставил такое богатство внутри.

С глазами совсем худо. Но экран вижу, потому что светится... Все поражаются, как это я картины делаю? Трудно делаю... И в больнице лежала, когда тяжело было сидеть — лежа монтировала, ползком делала дело... Халин здорово помогает.

Упоминаемый Халин Валерий Степанович — кто не знает — муж Марии Викторовны, соратник, единомышленник, телеоператор милостью Божьей.

Халины — люди незаурядные. Их жизнь — кинематограф. Изобразительный ряд их фильмов — результат совместного труда — многозначная символика, сложный ритм, виртуозная передача эмоций.

В фильме «Под луной» есть длинный план — метропоезд идет по бесконечному тоннелю.

— Есть свет в конце тоннеля? Ты оптимист, Мария?

— Ой, я — тяжелый человек. Скорпион. И при этом я оптимист. Воля адская. Я хохотать могу... Надежда должна быть. Чтобы не пропасть, должна быть все-таки надежда, вера. Как некий выход.

Евгений МЕЛЬНИКОВ.

Т.Н.Дашкевич - t.dashkevich@tut.by