ЭДУАРД ЛИМОНОВ

Я в мыслях подержу другого человека
Чуть-чуть на краткий миг... и снова отпущу
И редко-редко есть такие люди
Чтоб полчаса их в голове держать

Все остальное время я есть сам
Баюкаю себя — ласкаю — глажу
Для поцелую подношу
И издали собой любуюсь

И вещь любую на себе
Я досконально рассмотрю
Рубашку я до шовчиков излажу
и даже на спину пытаюсь заглянуть
Тянусь тянусь но зеркало поможет
взаимодействуя двумя
Увижу родинку искомую на коже
Давно уж гладил я ее любя

Нет положительно другими невозможно
мне занятому быть. Ну что другой?!
Скользнул своим лицом. взмахнул рукой
И что-то белое куда-то удалилось
А я всегда с собой

Весною раннею я нес пальто...
оно висело на моих плечах
стоял старинный парк и место было то
и кое-где ствол дерева в снегах

Однако же построек возле дерн
Был от снегов совсем освобожден

И я сказал себе — причуды у природы!
В ней нет заведомой единой моды

Где раньше рос угрюмый штерн
там ныне штерн веселый

А где была сплошная снежь
там ныне глину пяткой режь

Да все известные природы чудеса
и происходят в два-три дня или часа

и почки тоже распускаются
бутоны в дереве слагаются

Идут народов форм забавы
и как угодно, они правы

Чего не надобно беречь так это форм
сколь можно печь
и розовых и синих крупных
простых далеких совокупных
Форм тела. Форм души и форм игры
очаровательны бывают формами пиры...

То круглый стол.
то мягкий стол овальный
квадратный стол —
вниз толстый и нахальный

И римский стол — вокруг него лежат
тот чудный стол где много говорят

вокруг в подушках и едят лениво
и пьют. всему отделят справедливо
толику времени. закуске этой вашей...

Здесь властелин с сиятельным папашей...
Ах я поправлюсь. я забыл. теперь
властители другим не открывают дверь
Поэту в гости не попасть к ним
а кто еще полезет в пасть к ним!

Ох я боюсь властителей увы!
Хоть сам мечтал властителем стать. вы

на мой предмет не обращайте ласку
вы ешьте. ешьте. знаю про опаску...

Так вот. сегодня у меня друзья
день краснобайства. говорлив стал я
Намерен я о многом речь держать
Так например о нравах. о народе
о публике. читателях. о годе
о нашем дне и о прошедших днях

О нравах я скажу. Они ведь пали
исправить их возможно нам едва ли
А исправлять их некогда терпеть
необходимо сразу их презреть

Всем женщины теперь доступны стали
они совсем собой давно не дорожали
Из них немногие способны устоять
коли мужлан способен нажимать

Видали вы что делается в мире!
канцеляристки бледные
взгляд не сводя с усов
готовы сбросить целый ряд двойных штанов

...цыганки мнимые всем этим верховодят
и девушек усиленно выводят
порода девушек и гибнет вымирает
никто никто их ценных не спасает

А что приятней получить жену
Да так иметь положено одну...

везде повсюду на бульварах скверах
забыв о чистых голубых манерах
от тетки жирной до миньенок стройных
все демонстрируют что как у них устроено
Одежда портится. она стала противна
и у полов вся тяга инстинктивна

...цыганки мнимые всем этим верховодят
усердно тайно девушек выводят
откуда получили же приказ?
молчи. молчи. то тайна не для нас...

Давай-ка выпьем!.. наблюдал в лесу сегодня я
печального земного муравья
который был существованьем недоволен

и точно так же я был болен
и говорил себе — Кроме моих друзей
мир плох и мал. и что в нем. поскорей
мне поскорей бы миновать пирушки
ежевечерне надоевшие подушки
и все питье и еды. все грехи
и умереть?
нет! вот вам! дураки!

не умереть а снова снова снова
презрев угрюмо энергичного Толстого
Не делать ничего. Ну хоть на день — а барин!
Лежу и греюсь я с природой солидарен
Коль есть мне принесут. то я доволен весел
А пить мне принесут. я вовсе интересен

Таков друзья мои поэт который вымер
и устарел как Тверь и как Владимир
Когда-то города! Теперь — так — место
Теперь Москва у господа невеста

В мое же время что поэт народу
Интеллигент! Ему давай свободу
и разные другие причандалы...
Простим друзья! они читают мало...

Все взметнулось. и ветер задрал юбку
Завязки у шляпки. улыбка. юбку
и резко рванул. и улыбка и складки
и я целую тебя как губку. мокрую. сладко

И сирень и сливы и все вместе
Сочные сирень. сливы. сердце. собачка
Я люблю быть на своем месте —
дождик. песок и немножко лести
холод и сад. и забытая тачка

Стол и щели. занозы. и ветер. лавка
Вот у меня оборвалось а есть ли булавка?
Да есть. И конечно большая?
Ну а чего тебе? что тебе? — злая

Ты бы сумела придраться и к тучке
И он целует продолговатые ручки
А ветер играет нарядом
и всем этим годом и садом

Баба старая кожа дряхлая одежда неопрятная
Ведь была ты баба молода — скажи
Ведь была ты баба красива
Ведь была резва и соком налита
Ведь не висел живот и торчала грудь
Не воняло изо рта не глядели клыки желты

Ведь была ты баба в молодой коже
Зубы твои были молодые зайчики
Глаза очень были. спирт горящий
Каждый день ты мылась водой с серебром
В результате этого была ты не животное
Не земное ты была а воздушное
а небесное

И что же баба ныне вижу я
Печальное разрушенное ты строение
Все в тебе баба валится все рушится
Скоро баба ты очистишь свое место
Скоро ты на тот свет отправишься

Да товарищ — годы смутные несловимые
Разрушают мое тело прежде первоклассное
Да гражданин — они меня бабу скрючили
петушком загнули тело мне
Но товарищ и ты не избежишь того
— Да баба и я не избегну того