КУЛЬТУРА
ВОЕННО-ПОЛЕВОЙ РОМАНС
НАШ СОБЕСЕДНИК - ИЗВЕСТНЫЙ ПОЭТ И БАРД ВИКТОР ВЕРСТАКОВ
Не так давно наша газета рассказала о том, что в рамках
"Романсиады" создается творческое объединение офицерского романса. Среди
тех, кто давно и плодотворно работает над возрождением этой замечательной
традиции отечественной культуры, Виктор ВЕРСТАКОВ, поэт, бард, полковник.
Его стихи и песни известны довольно многим читателям и слушателям. Военный
журналист, участник боевых операций в Афганистане, Чечне и других "горячих
точках", он свободнее чувствует себя не на сцене шикарного концертного
зала близ рояля, а в кругу "своих" слушателей - когда видишь глаза
каждого.
- Виктор Глебович, одна из ваших недавних книг называется
"Война и любовь". Как удается совмещать в творчестве столь разнородные
начала?
- Да не такие уж они разнородные. В истории литературы две
эти темы очень часто соседствовали, переплетались, оттеняли одна другую.
От гомеровской "Илиады" до Хемингуэя или, скажем, нашего Окуджавы...
Пушкин в "Мыслях на дороге" заметил: "Трубадуры обратились к новым
источникам вдохновения, воспели любовь и войну...".
Программное стихотворение в моей книжке начинается так:
"Война и любовь не бывают случайны, а все остальное случайно порой...". Ни
с того ни с сего войны не возникают, а любовь - причина и оправдание
человеческой жизни. Последние 20 с лишним лет - после ввода советских
войск в Афганистан - наша страна живет так или иначе в атмосфере войны,
как бы мы ни отмахивались от этого. Плохо ли это? Да уж чего хорошего...
Но и любовь в годы войны воспринимается острее.
- Что значит любовь, тема любви для творческой личности?
- Русский поэт Николай Гумилев, который много путешествовал,
ходил с экспедициями даже в дебри Африки, говорил, что путешествия поэту
необходимы, но еще необходимее постоянное чувство влюбленности... Увы, я
путешествую меньше, чем Гумилев, да и по части влюбленности не стану
сравниваться... Выскажу мысль, от которой сам поначалу шарахался: истинно
и результативно (для творчества) может влюбляться только тот, у кого есть
одна постоянная, незыблемая любовь - и не только любовь к Родине, к Богу,
но и просто человеческая любовь. У меня она есть, и поэтому в жизни с
влюбленностями не я суечусь.
- Еще одна тема, которая красной нитью проходит через ваши
стихи: Родина, патриотизм. Для бывшего военного, офицера это, видимо,
закономерно. Отличается ли взгляд на войну поэта от взгляда
профессионала-военного?
- Еще как! Для настоящего вояки, для профессионала война -
образ жизни, "самое главное". Поэт не должен быть воином. Мне возразят:
Денис Давыдов, Лермонтов, Симонов, Твардовский... Согласен насчет
Давыдова: вырос в боях, дослужился до генерала. Но чин его в поэзии
невелик, он сам это признавал. Лермонтов воевал героически. Мало кто
знает, что на Кавказе он одно время возглавлял отряд
добровольцев-охотников (так тогда назывались разведчики, занимавшиеся
глубинными рейдами, что-то типа нынешнего спецназа). Но это длилось не
долго - около месяца. Было еще несколько вылазок и боев, где Лермонтов
участвовал в качестве адъютанта при высоком начальстве (кстати, эта
должность была тогда боевая, офицеры гибли на ней в два раза чаще, чем на
других полковых постах). Короче, Лермонтов провел в боевой обстановке не
более двух месяцев, остальное время был при штабах, в крепостях и лечился
на кислых водах. Доходило до того, что Николай I лично требовал поскорее
отправить Лермонтова в боевые порядки. Симонов и Твардовский находились на
фронте в качестве военных журналистов. Не собираюсь принижать эту
профессию, поскольку сам к ней принадлежал, но это - другое. По-моему,
поэту на войне интересна не война сама по себе, а люди, которые ею живут и
погибают. Ему интересны и собственные ощущения в экстремальной ситуации. И
без такого интереса не было бы ни "Героя нашего времени", ни "Василия
Теркина".
- В обычной жизни вас трудно представить себе без гитары. По
мнению многих ценителей ваших песен, вам удалось возродить жанр русского
офицерского романса. При всем при том вы остаетесь бардом, "широко
известным в узких кругах". На телевизионных концертах бардовской песни
видишь один и тот же круг примелькавшихся лиц. Что мешает вам пробиться к
более широкой аудитории?
- Известность у меня все же была: и на телевидении много
работал, и в прямом эфире со своими песнями не раз выступал. Например, в
популярной когда-то программе "Взгляд". Сделал более чем часовой
музыкальный фильм "Офицерский романс", который раза четыре показали по
центральному ТВ, потом разрезали на клипы и иногда использовали в
программах про армию. Недавно выступал в модной передаче "Большая стирка".
Но действительно - ситуация в нашем шоу-бизнесе нездоровая. Как переломить
эту тенденцию? Наверное, надо лучше писать стихи, музыку, лучше петь, и,
как говорится, слава тебя найдет. А бранить не по заслугам популярных
исполнителей, значит лишь рекламировать их.
- А может, все-таки попытаться найти спонсора, выпустить
кассету, компакт-диск, раскрутиться? На нашей песенной сцене засилье
пошлости и бездарности, не пора ли потеснить безголосых и экзотически
ориентированных?
- Не знаю, пора ли... Да, народ на них плюется, но еще
смотрит и слушает, иногда последние деньги тратит, особенно в провинции. А
раскрутиться сейчас можно только одним способом: влиться в плотные ряды
шоу-бизнеса. А это и вовсе противно.
- Ладно, вернемся к литературе. Кто из собратьев по перу вам
наиболее интересен?
- Ограничимся поэзией: современную прозу я знаю хуже. Я
счастлив, что живу во времена, когда еще пишут такие поэты, как Константин
Ваншенкин и Станислав Куняев. Поставил эти имена рядом, хотя понимаю, что
многие из моих друзей, а возможно, и сами эти поэты будут недовольны таким
соседством. Из своего поколения выделю творчество Петра Кошеля и
Владислава Артемова. Жаль, что в последние годы их публикации появлялись
нечасто: оба окунулись в издательские программы, составляют и редактируют
какие-то доходные книжки. По-человечески я их понимаю, но все же... Поэт
должен писать стихи. Великолепен Николай Шипилов - и поэт, и прозаик, и
бард, и художник. Он - человек пронзительной честности, что встречается
нечасто. Из самых молодых (слежу за их творчеством, поскольку нередко
руковожу совещаниями начинающих) выделил бы двух поэтесс: Елену Исаеву и
Елену Муссалитину. Впрочем, тут еще время покажет, кто чего стоит.
- Мало кто любит рассказывать о своих творческих планах. И
все же: что впереди? Имею в виду не только ваше творчество, а и вообще -
что думаете о будущем?
- С личным будущим дело ясное: жить так, чтобы писались
стихи. А они, слава Богу, пока не иссякают. Насчет будущего русской
литературы, я считаю, у любого думающего человека сомнений быть не должно:
ее величие не померкнет. А будущее России зависит от того, насколько
достойны мы будем нашего прошлого, нашей истории, наших лучших
традиций.
Стихи Виктора Верстакова
НАМ НЕЧЕГО БОЛЬШЕ ТЕРЯТЬ
От боя до боя недолго,
не коротко, лишь бы не вспять.
А что нам терять кроме долга?
Нам нечего больше терять.
И пусть на пространствах державы
весь фронт наш - незримая пядь.
А что нам терять кроме славы?
Нам нечего больше терять.
Пилотки и волосы серы,
но выбилась белая прядь.
А что нам терять кроме веры?
Нам нечего больше терять.
Звезда из некрашеной жести
восходит над нами опять.
А что нам терять кроме чести?
Нам нечего больше терять.
РАЗГОВОР С АВТОМАТОМ
Я видел это под Гератом,
я слышал это на войне:
боец о чем-то с автоматом
беседовал наедине.
Он гладил ствол, цевье и ложе,
подствольник, магазин, затвор...
и разговор я слышал тоже,
но то был личный разговор.
Передавать его не вправе,
скажу лишь: говорил солдат
о маме, девушке, заставе,
стоящей на пути в Герат.
Порой, как будто без причины,
звенела дужка на ремне...
Так настоящие мужчины
Беседуют - наедине.
Останься в живых,
СЕВАСТОПОЛЬ
Над Графскою пристанью - шепот
Глубокой соленой воды.
Еще далеко, Севастополь,
До нашей последней беды.
Еще инкерманские тропы
Полынью не все заросли.
Еще ты стоишь, Севастополь,
На краешке русской земли.
Над Азией и над Европой
Холодные льются дожди.
Останься со мной, Севастополь,
Пожалуйста, не уходи.
Пусть слышен отчаянный ропот
Листвы на осеннем ветру.
Останься в живых, Севастополь,
Иначе я тоже умру.
ПЕСЕНКА КАПИТАНА
Вот и весь служебный рост:
на погонах восемь звезд,
а хожу все годы
в командирах взвода.
Я, меняя округа,
бил условного врага.
Но с годами чаще
Враг был настоящий.
Я в Абхазии бывал,
в Приднестровье воевал,
я верхом на танке
ездил по Таганке.
Я стоял на рубеже,
спал со вшами в блиндаже,
я копал окопы
посреди Европы.
Мне давала ордена
удивленная страна:
умный, мол, ворует,
а дурак - воюет.
Я не робок и не слаб,
я отнюдь не против баб,
но с моим окладом
им меня не надо.
Я под вечер или в ночь
выпить водочки не прочь:
это тоже дело,
если нет обстрела.
В общем, я такой, как вы
из Тамбова ли, Москвы, -
разве что контужен,
никому не нужен...
Казначеев Сергей.
И песня вновь поднимет за
собой…
|
